Я впилась ладонями в деревянные подлокотники и выдавила из себя милую улыбку. Я сидела в кабине у законника: немолодого мужчины с побитыми сединой волосами и такой же бородой. Его контору я выбрала по принципу: не слишком броская вывеска, не слишком высокий ценник. Опасалась, что в местах, где подороже, кто-то может нечаянно и узнать леди Тессу Толбот. И доложить потом опекуну или поверенному семьи.

А я хотела сохранить свой визит втайне.

На самом деле укоряющая реплика законника меня даже позабавила. Прожил бы этот седой господин на моем месте последний год, я бы на него посмотрела.

— Да вот, как-то не до того было, — я вновь улыбнулась и пожала плечами.

В мои намерения не входила исповедь перед незнакомцем.

— А следовало бы, миледи. Следовало! Человек должен знать, что положено ему по закону, — нравоучительно произнес он.

Еще бы палец указательный поднял.

— Так какие у вас вопросы, миледи? — он снял с переносицы круглые очки с тонкими дугами и принялся протирать стёкла подолом сюртука.

— У нас с младшим братом погибли родители, и сейчас готовится моя помолвка. Потому мне интересно, какие права будут у мужа? Относительно моего младшего брата.

— А сколько лет вашему брату, миледи? — законник прищурился, а я насторожилась.

— Почти одиннадцать.

— Точность, миледи! Мне необходимо точность! — и он нетерпеливо ударил ладонью по письменному столу, за которым сидел.

— Исполнится одиннадцать через три недели. А почему это важно?

Мужчина посмотрел на меня как на неразумное дитя. Наверное, в его глазах я действительно так и выглядела.

Мне было плевать. Пусть осуждает сколько угодно. Лишь бы честно отработал заплаченный за консультацию золотой.

— Потому что через три недели у вашего брата появится право налагать запрет на все действия его опекуна с имуществом семьи! — законник чуть на стуле не подпрыгнул — до такой степени его потрясло мое невежество.

Меня же потрясли озвученные им сведения. Я еще крепче сжала подлокотники и подалась вперед, впилась в мужчину требовательным, пристальным взглядом.

— Расскажите мне все. Расскажите, как будто для маленького ребенка.

— У вашей семьи не было поверенного, миледи? Подобные вещи благородным леди объясняют они.

Я коротко мотнула головой. В принципе, можно считать, что настоящего поверенного у нас и не было.

Смиренно вздохнув, законник пытливо посмотрел на меня и заговорил.

Оказалось, что власть опекуна над лордом, не достигшим совершеннолетия, не является абсолютной. Когда мальчику исполняется одиннадцать лет, закон считает, что он переступает некий рубеж, после которого уже может принимать участие в управлении своими активами. В общем, в глазах закона за пять лет до наступления совершеннолетия юный лорд должен брать на себя ответственность и приступать к исполнению обязанностей.

И со дня, как Уильяму исполнится одиннадцать, сэр Джон уже не сможет без его согласия, выраженного подписью на договоре, заключать сделки. Никакие. Не сможет ни приобретать, ни отчуждать ничего за счет Толботов.

Мой будущий муж получит права опекуна над Уильямом. Иными словами, станет на место сэра Джона во всем. Но точно так же не сможет без согласия брата распоряжаться имуществом семьи.

Вот такие меня ждали открытия.

Под конец долгого и обстоятельного разговора даже голова немного заболела: от переизбытка информации. Которую мне, разумеется, за целый год никто не удосужился сообщить, и даже сэр Найджел ничего об этом не говорил, а ведь до дня рождения Уильяма оставалось всего три недели…

В этом свете смерть предыдущего опекуна выглядела еще более подозрительной.

А вот спешка сэра Джона нашла свое объяснение. Очевидно, толстяк торопился закончить все свои грязные делишки до того, как Уильям получит право что-то решать.

И еще более очевидно, что его брошенные в ответ на реплику Элоизы слова о том, что организация моей помолвки — его первостепенная задача, не являлись ни блефом, ни преувеличением.

И муженька он мне подыщет такого же мерзкого, как и он сам. Вероятно, из своих друзей или знакомых. Чтобы не утратить контроль над Уильямом и имуществом Толботов даже после моего замужества.

Счет буквально шел на дни.

Опустошенная, я покинула контору законника и брела по улице, не разбирая дороги.

Я собиралась еще посетить архив, но силы как-то резко закончились. Дома ждал Уильям, с надеждой и вопросами, а я пока не знала, что ему сказать.

Нужен был план, но какой?

Пойти к ищейкам? Так здесь называли полицейских.

Все смерти в совокупности выглядят подозрительно, но мне нужно, чтобы меня поддержал кто-то из мужчин. К сожалению. Одну меня они не послушают. Поверенный Росс покрутит пальцем у виска и сдаст меня опекуну, а тот спихнет или замуж, или в лечебницу.

Можно попробовать попасть на прием к Лорду-градоначальнику. Покойный граф Толбот был не последним в столице человеком, его имя, как и изобретения, были на слуху. Но мне нужно что-то посерьезнее, чем мои собственные домысли и подозрения.

Я вздохнула и провела ладонями по лицу. Есть силы или нет, а мой путь лежал сейчас в архив. Возможно, я смогу найти что-нибудь обличающее против сэра Джона…

— Герцог Норфолк закрывает фабрику! Закрывается фабрика по изготовлению паровых двигателей! Свежие новости, только что из-под станка!

Мимо меня, размахивая газетой, пробежал мальчишка-разносчик. Тяжелая сумка, из которой торчала еще целая стопка, перевешивала его и била по бедру. Я остановила его и заплатив медяк, получила газету. Бумага была чуть теплой, а непросохшие до конца чернила пачкали руки.

Развернув, я жадно вчиталась в жирные, масляные черные буквы. Заметка о закрытии фабрики была короткой: лишь то, что герцог Норфолк вынужден приостановить выпуск паровых двигателей из-за тяжелой ситуации на рынке и падении спроса. Чтобы избежать банкротства, он сворачивает производство.

Непроизвольно я сжала кулаки, и бумага зашуршала в моих руках.

Газета была отпечатана на типографии, которая принадлежала семье Толбот. В первое время в этом мире я даже пыталась там работать… и получалось неплохо.

Пока я кое-что не сделала, устав от бездействия местных ищеек и дознавателей.

Вздохнув, я еще раз пробежала взглядом по заметке.

Кажется, в закрытии фабрики была виновата я.

Глава 4

От архивариуса я вышла с пустыми руками. Запрос документов в мире, где нет интернета и компьютеров, — дело небыстрое. Мне предложили вернуться через неделю: к тому моменту они успеют собрать все сведения, которые я хотела выяснить.

Пришлось согласиться и уйти. И надеяться, что там окажется что-то полезное.