духов за то, что он вообще хоть как-то разговаривает. Многие от таких ударов по голове теряют память, обращаются в младенцев…

— Голова значит, — на лице барда проступило беспокойство, и он вытянул перед собой руку, распрямив три пальца. — Сколько пальцев видишь?

— Пять, — всё с тем же лёгким удивлением отозвался Саркан. — Два ты загнул.

— В глазах не двоится, — подвёл итог бард. — Это хорошо. Калман, знаешь заклинание лечения головной боли?

На лице шамана отразилась глубокая задумчивость.

— Травы знаю, — сказал он наконец. — Душица, мята, боярышник… Крапива ещё. А заклинаний от головы наставник мне не давал. Может, сам не знал? Трав хватало. Пойду поищу?

— Крапива ещё, — усмехнулся Халлар. — Барон Андрис, можно мне мою лютню? А то я так не смогу объяснить мелодию заклинания.

Как тут же выяснилось, вокруг шалаша собралась половина отряда Андриса, так что барону даже распоряжаться не пришлось. Через пару минут лютня была со всеми предосторожностями доставлена и вручена владельцу.

Всё это время в шалаш там и тут пытались заглянуть разбойники, чтобы лично убедиться: Саркан пошёл на поправку.

Ицкоатль, не переставая удивляться происходящему, молчал и следил за событиями. Саркана здесь любили, оказывается… Его тоже любили в той, прежней жизни. Но иначе выражали свою любовь. Никому бы в голову не пришло, что можно вот так заботливо заглядывать в глаза и спрашивать, как он себя чувствует. Это было бы унизительно для воина, которым он был.

Но Саркан, которым он стал, был тронут этой заботой и принимал её как приятное должное. Эта раздвоенность раздражала и сводила с ума.

Взяв в руки инструмент, бард бережно провёл пальцами по струнам, проверяя, не сказался ли на лютне недавний бой. И обрадовавшись, что не сказался, и настройка не нужна, заиграл странную мелодию.

— Запоминай музыку, — скомандовал он между делом. — Слова придут сами. У каждого шамана они свои — не меняется только мелодия. Впрочем, она тоже может потом измениться, в зависимости от настроя и собственно целителя. А теперь сосредоточься на исцелении головной боли, и напевай, пока без слов.

Прилипчивая мелодия лилась с инструмента. Правда, и барону, и Саркану вдруг показалось, что бард во все горло распевает какую-то странную песню, а Калман ему подпевает.

Пока они музицировали, Андрис протиснулся в шалаш целиком и присел рядом с ложем Саркана.

— Я рад, что ты снова с нами, дружище, — негромко сказал он. — Надеюсь, эти двое быстро поставят тебя на ноги.

Ицкатль почувствовал себя оскорблённым — его принимают за слабака! Саркан обрадовался — его выздоровления ждут, на него надеются…

— Кто он? — Змей взглядом указал на барда. — Я не помню его в нашем отряде.

— Сегодня взяли в обозе, — Андрис похлопал его по плечу. — Я решил, что он нам пригодится. Выздоравливай…

Он снова поднялся на ноги, обратился к певцу:

— Закончишь — выбирайся из шалаша. Потолковать надо.

И вышел наружу, уступив место сразу двоим озабоченным здоровьем Саркана сотоварищам.

— Понял, — кивнул бард и приглушил ладонью струны. Посмотрел на шамана. — Ну как? Основной принцип понял?

— И вот это поможет мне в лечении? — недоверчиво спросил Калман.

— Это основной принцип построения лечащих заклинаний, — подтвердил Халлар. — Мелодию я тебе показал. Сосредоточься на исцелении и напевай мелодию. Вслух. Не противься тому, когда мелодия вдруг превратится в слова. Запомни их. Это и будет твоё заклинание.

— Но почему ты сам, при таких знаниях, не можешь лечить?! — выпалил шаман и покосился на вошедших — не засмеют ли за то, что учится у чужака? Или вовсе прогонят, возьмут на его место новичка?

— А я лишён дара. Начисто лишён, — криво ухмыльнулся бард. — А знания откуда?.. Так учили меня этому. Ладно, бывай.

Халлар подхватил лютню и вышел из шалаша. На его место тут же протиснулось ещё двое друзей Саркана.

Барон ждал неподалёку, сидел на пеньке и ковырял кончиком ножа деревяшку, целиком погрузившись в своё занятие. Но на звук шагов барда поднял голову, поднялся, отложив работу — грубовато намеченную фигурку белки, грызущей орешек.

— Пошли, пройдёмся, — он махнул в сторону опушки леса. — Как тебя называть?

— Халлар, — бард снова пристегнул к лютне ремень, и теперь инструмент опять вернулся на привычное место — за спиной. — Ну или по прозвищу — Кот.

— Я барон Андрис Ботонд, — вновь представился глава разбойничьего отряда. — Я должен был наследовать моему отцу, но мой дядя, Балас Ботонд, захватил замок и мои владения. Теперь я с отрядом собираю силы, чтобы отвоевать своё наследие. Ты можешь остаться с нами, но прежде я должен знать, кто ты такой, откуда, и как вышло, что ты столь осведомлён в делах шаманов.

— Тебе какую историю, короткую или полную? — невесело улыбнулся бард. — И учти, что за полную историю тебя могут или наградить, или казнить. По настроению.

— Чтобы меня казнить, придётся встать в очередь, — в тон отозвался барон. — А награды я беру сам. Рассказывай.

— У Этого, чтобы подвинуть очередь, сил много не уйдёт, — заверил собеседника бард. — Что же до рассказа… Что ты знаешь о роде Чонгор?

— Младший примерно твоих лет, — задумчиво ответил Андрис. — Был. Насколько я знаю, род уничтожен полностью.

— Младший как раз перед тобой, — отозвался Халлар. — Перед самым нападением был укрыт друзьями в клане Ночных Теней. Прошёл полное посвящение, но надолго не задержался: гонец короля меня всё-таки опознал. Я сбежал, но король побега не простил. Клан ещё не скоро оправится от его гнева. С тех пор хожу по свету с лютней в руках. От благородного отпрыска не ждут, что он падёт так низко — станет бродячим артистом. Так что не слишком присматриваются к тому, кто там бренчит струнами.

— Значит, Тень… — барон поскрёб подбородок. — Ты же мог положить весь мой отряд. Но не сделал этого. Почему?

Он остановился, пристально глядя в глаза собеседнику.

— Положить весь отряд? И дать знать, что Ночная Тень ещё жива? — криво ухмыльнулся бард. — Гарантированно посадить себе на хвост оставшихся Теней, которые почему-то считают, что я должен был задрать лапки кверху, а к ним впридачу ещё и людей короля? К такому я пока не готов. А во-вторых, я вас узнал. По манере боя. Не то, что бы я искал именно ваш отряд, но пока — вы моя лучшая компания.

Андрис кивнул и снова пошёл вдоль опушки леса.

— Пока… — повторил он дважды сказанное Халларом слово. — Ну, получается, мы пока товарищи по несчастью. А что ты думаешь делать потом?

— То же самое, что и ты. Восстановить род, вернуть всё, что у нас украли, и отомстить королю, — отозвался Халлар. — Но это