— C кем она была? — спросил Доминик.

— C Джерри. В 105A, — ответил один из охранников.

— Черт возьми. Где он?

Оба пожали плечами и посмотрели друг на друга. Они все вошли внутрь, а Дэнни последовал за ними. Поскольку он был в четвертом поколении, посещавшим Клуб, ему разрешалось ходить в любое место, куда вздумается. Некоторые места и инциденты были закрыты для большинства членов. Они добрались до комнаты 105А, откуда изнутри раздавались стоны. Когда они вошли в комнату, то увидели мужчину, лежащего на полу и держащегося руками за промежность, кровь сочилась между его пальцев. Его брюки болтались на лодыжках.

— Господи, Боже мой! — воскликнул Доминик. — Джерри! Что случилось?

— Сучка откусила мне член! Бляяядь! — рыдал Джерри.

Доминик опустился на колени рядом с ним.

— Убери руки, дай мне взглянуть, — сказал он.

Джерри убрал руки и стало ясно, что его член не откусили. Он был прокушен насквозь, и походил на хот-дог, который был в микроволновке слишком долго. За исключением того, что из него сочилась кровь.

— Как такое могло произойти? — спросил Доминик.

— Я сказал ей, что развяжу ее, если она пообещает мне отсосать. Мне нравится, когда они играют с моими яйцами. Hо, они не могут делать все это связанные. Она сказала, что согласна. Она обещала! Поначалу все было очень хорошо, а затем, блядь, прокусила мне его и сбежала.

Двери в комнаты запирались снаружи только для «новичков».

— Хочешь, чтобы я позаботился о нем? — спросил один из охранников.

— Дерьмо. Его отец в Верховном суде Техаса. Мы не можем сделать это с ним, — сказал Доминик.

По-видимому, они убивали членов, если те позволяли девушке сбежать, даже если ту ловили до того, как она могла куда-нибудь добраться. Это было просто напоминание: глупо не рисковать при развлечениях. Все члены знали об этом и были проинформированы об этом, когда они присоединялись к Клубу.

— Я позвоню его отцу и попрошу забрать его. Его отец — давний член Клуба. Он проследит, чтобы это больше не повторилось, — сказал Доминик.

— Не звоните моему отцу! Черт! — умолял Джерри.

— Заткнись. Достань ему морфий из аптечки. Это должно заставить его замолчать, пока отец не заберет его, — сказал Доминик, уходя.

Дэнни вышел за ним.

— Мне так жаль, что Вам пришлось увидеть все это, мистера Дэннис. Как Bы знаете, обычно этого не происходит.

— О, все прекрасно. Вроде как оживили вечер. Как дела у Калеба? — спросил Дэнни.

— У него все в порядке. Я думаю, что он все еще заботится о своем собственном бардаке, но он доберется и туда, в 105-ую. Я не жду от него никаких неприятностей или сопротивления. Пока он остается таким, с ним все будет в порядке.

— Хорошо, хорошо. Я ценю, что ты дал ему этот шанс. Это действительно моя вина.

— Не беспокойтесь, сэр. Такое случается, — сказал Доминик, когда уходил.

Дэнни вернулся в свою комнату, чтобы немного отдохнуть. Он вдруг почувствовал себя истощенным. Он не был уверен, что скажет маме Калеба. Ему придется придумать историю, может, сказать ей, что тот сбежал с какой-то девушкой и не позвонил. Он что-нибудь придумает. Привлечение Калеба было ошибкой, но он ничего не мог с этим поделать.

Он снова сел на кровать, снял обувь, рубашку, а затем штаны. Заползая под одеяло, он думал о том, что это место действительно было его домом вдали от дома. Бывали случаи, что он оставался в Клубе дольше, чем дома. Когда его девушка выгнала его год назад, он пришел в Клуб, чтобы переночевать несколько дней. Кроме того, было приятно иметь возможность вымещать свое разочарование на какой-то странной, безымянной девушке.

И это было слишком плохо для нее. Благодаря плохому поведению его бывшей, он заставил эту девушку страдать больше, чем кого-либо. Он бы с удовольствием поступил так и со своей бывшей. Было так трудно этого не сделать. Он почти сдался, и чуть не попытался пытать и убить ее, вместо того, чтобы уйти, но он знал, что это слишком рискованно. За эти годы несколько членов решили попробовать «играть» за пределами Клуба. Это было строго против правил. Когда их обнаруживали, a обычно Клуб ловил их раньше полиции, они исчезали. Дэнни решил, что их бросали в мусоросжигательную печь в подвале. Может трупы, а может живьем. Дэнни не хотел этого знать.

Закрыв глаза, он вспомнил, что утром ему нужно возвращаться. Может, он останется еще на денёк. Он может заказать сразу трех девушек. Это было бы в первый раз. Раньше он «играл» с двумя одновременно, но с тремя — никогда. Это может быть интересно. Сон медленно поглотил его. Он был наполнен голыми девушками и их криками, когда Дэнни отрезал их различные части тела. Если бы кто-то вошел в этот момент, он бы увидели его спящим с улыбкой на лице.

Калеб вытер пот со лба и бросил отрубленную руку в мусоросжигатель. Казалось, жара сделала его лицо загорелым. Хотя он был в подвале всего несколько минут. Ему потребовалось больше часа, чтобы расчленить тело девушки. Он даже не знал ее имени. Это все, о чем он мог думать. Эта девушка была чьей-то дочерью, сестрой, женой или мамой. Кто-то будет скучать по ней. И все же она лежала в его тележке, разрезанная на десятки кусков.

Когда он потянулся за другой конечностью, к нему подошел пожилой мужчина, подталкивая подобную тележку. Мужчина посмотрел на Калеба и кивнул.

— Здравствуй, — сказал мужчина. — Ты должно быть новенький.

Старик был худой с седыми волосами. Возможно, ему было за пятьдесят, но он выглядел намного старше.

— Да. Думаю, я новый парень. A кто ты такой?

— Зовут — Датч. Приятно познакомиться. Извини, что не пожимаю руку. У меня тут кишки этого парня повсюду.

— Я — Калеб. Так ты тоже здесь работаешь или как?

— Работаю. Уже почти тридцать лет.

— Вот дерьмо. Так долго? Почему? Тебе это нравится или что?

— Ага, мне это нравится. Работа моей мечты, — проворчал Датч. — Издеваешься?

— Тогда зачем оставаться здесь так долго?

— А почему ты здесь, парень? То же самое и со мной. Только много лет назад.

— Сколько же существует это место? — спросил Калеб.

— Я не знаю. Как долго Техас является штатом? Что-то вроде этого.

— Ты, блядь, шутишь? Это место существует здесь так долго?

— Как минимум. Мой отец притащил меня сюда на мой двадцать первый день рождения. Думал, что сделает из меня мужчину. Не просто потрахаться, а показать, как настоящий мужчина заботится о леди. Потом он заставил меня смотреть, как он сдирает кожу с какой-то бедной девушки.

— Господи Иисусе!

— Да, я знаю. Очевидно, такая реакция, как у меня, не редкость. Шок, ужас и отвращение, но другие новые ребята, похоже, приходят и присоединяются к веселью. Я не стал этого делать. Я в этом не участвовал. Мой отец не очень обрадовался этому. Ни капельки. Он назвал меня сосунком, и даже бил меня перед бедной девушкой, но я не причинил ей вреда. Поэтому он заставил меня смотреть, как освежевывает ее заживо. Я все еще слышу ее крики в моих кошмарах. Бедняжке было не больше восемнадцати-девятнадцати лет.