Прежде всего, мне предстояло купить лошадь, но, обегав весь город, я не нашел ни одной, которую хозяева согласились бы продать. Поиски нужного мне седла тоже заняли немало времени, и наконец я купил основательно подержанное испанское седло с седельным мешком и широкими шпорами, хоть и неказистое с виду, зато плотно прилегающее к туловищу лошади и удобное для наездника. Оно обошлось мне в восемнадцать долларов, и три доллара я уплатил за старые седельные сумки. А за двадцать пять центов я приобрел армейскую фляжку. Таким образом, мало-помалу я собирал снаряжение и припасы, а к тому времени, как приобрел запасную патронную ленту, уздечку и всякие прочие мелочи, оказалось, что я истратил больше пятидесяти долларов из моих скудных сбережений. Лошадь же я так и не смог купить.

Бегая по Тусону, я на всякий случай высматривал Арча и Вольфа Хадденов. Оказалось, что один из участников вчерашней перестрелки не убит, а только тяжело ранен и, по прогнозам врачей, выживет. Другого завернули в его же одеяло и похоронили на городском кладбище.

К полудню у меня было почти все необходимое для путешествия, за исключением коня. Я решил забежать в «Мухобойку» перекусить и заодно расспросить о лошадях.

Приладив треугольный осколок стекла, служившего мне зеркалом, к ветке мескитового дерева, я побрился, пока Рокка спал рядом, подложив под голову седло. Мы расположились неподалеку от города в мескитовых зарослях среди скал. Неожиданно неподалеку раздался голос, громко распевавший «Только не хороните меня в просторах прерий». Рокка сдвинул шляпу с глаз, усмехнулся:

— Не стреляй, это Джон Джей.

И правда — вскоре из-за кустов появился Баттлз и окинул нас с Тампико критическим оком. Пришлось рассказать ему о предстоящем путешествии.

— Где Испанец? — строго спросил он, и Тампико ответил:

— Он нашел себе в городе девушку. Ее зовут Кончита, и когда она сердится на Испанца, стычка с апачами кажется ему отдыхом. Но не волнуйся, когда придет время, он оседлает коня и приедет.

Я закончил бриться, и мы немного поговорили, потом Рокка направился в мексиканский квартал вылавливать Испанца Мерфи, а Баттлз снова засел в кустах, дабы не попасться на глаза кому не следует. Как-то так получилось, что мы с Роккой не рассказали ему о стычке с Хадденами.

Когда я вошел в «Мухобойку», там было полно народа. Мое появление почему-то привлекло внимание некоторых посетителей. То ли из-за вчерашней потасовки, то ли из-за виски, которым я сполоснул лицо после бритья. Я, в свою очередь, боялся повстречаться с шерифом, который мог приказать мне немедленно убираться из Тусона, чего мне пока не хотелось делать.

Что касается еды, я никогда от нее не отказывался. Кажется, мне не скоро придется лакомиться блюдами, приготовленными женщиной, да и вообще горячей пищей, потому что разводить костер по дороге в Сонору, а потом в Чихуахуа, которые кишмя кишат апачами, было бы непростительной глупостью.

Сидя в ресторане, который нельзя было назвать элегантным, хотя никакого другого здесь не было, я подумал, что хоть кто-нибудь мог бы с уважением посмотреть на человека, который убил соперника в честном поединке. Ничего подобного.

Сейчас в этом зале находились такие люди, как Уильям Оури, сражавшийся за независимость Техаса. Оури был техасским рейнджером и участвовал в бесчисленных схватках с индейцами и разным сбродом на границе с Мексикой. Большинство здешних посетителей, одетых в простые суконные костюмы, участвовали в различных войнах и прочих конфликтах с индейцами. И все они были добропорядочными горожанами — адвокатами, владельцами шахт, магазинов и тому подобное.

Не успел я приняться за еду, как отворилась дверь и вошла Лаура. Она была во всем белом и выглядела изящной и хрупкой. На ней были перчатки без пальцев, от которых, на мой взгляд, не было никакой пользы, в руках — зонтик от солнца.

Она секунду постояла, привыкая к полутьме после яркого полуденного солнца, затем подошла к моему столику. Я встал и помог ей сесть.

Головы всех находившихся в зале повернулись в ее сторону. Люди недоумевали, как такая красивая, элегантная женщина могла сидеть за одним столом с оборванцем, поскольку мало кто из них знал, что мы родственники.

— Телль, — сказала она, — я слышала, вы ищете лошадь. Это правда?

— Да, мэм, правда. Мой конь погиб во время стычки с индейцами. Мне нужно найти нового коня и по крайней мере одну вьючную лошадь. Похоже, налеты апачей сильно уменьшили поголовье, да и армия покупает много лошадей.

— Почему же вы мне не сообщили об этом? Я могу достать вам лошадей. Вообще-то у меня уже есть подходящий конь.

— Это было бы здорово, — признался я. — Снаряжение у меня готово.

Она взяла чашечку с кофе, который принесла миссис Уоллен, и сказала:

— Кажется, у вас были неприятности?

— Не у меня. Охотились за моим знакомым, а когда его не нашли, остановили выбор на мне, то есть на нас с Роккой, одним из тех, с кем я приехал в Тусон.

Она больше ни о чем не спрашивала, а мне об этом говорить не хотелось. Мы еще немного поболтали, а потом она объяснила, где можно посмотреть лошадей.

— Тот, что я приготовила вам, — крупный вороной, с белой звездочкой на бедре.

Надо сказать, что единственная масть, которая мне не подходила, была именно черной. Мне годится лошадь любой масти, но вороная в тех местах, по которым будет пролегать наш путь, не подходит, так же как и белая. Я предпочел бы чалую, темно-серую или пепельную. Любую масть, которая не выделяется на фоне окружающих, подобно красноносому пьянице на церковном празднике. Конечно, на пути нам встретятся и черные скалы, и густые тени, и что-то еще в этом роде, и тогда вороная окажется все-таки лучше белой, которую в солнечный день видно за несколько миль. Однако времени спорить у меня не было.

— Ладно, — сказал я. — Если у нас будут лошади, мы отправимся в путь завтра же.

Лаура поговорила о Тусоне, посетовала на отсутствие в нем необходимых удобств, и заметила, как ей хотелось бы вновь оказаться в Санта-Фе… Или в Вашингтоне, добавила она.

— Мне нравится Вашингтон, — сказал я.

Она удивилась:

— Вы там были?

— Да, мэм. Наша часть некоторое время стояла на Потомаке. Я порядком побродил по Вашингтону. Это было давно, я был тогда почти мальчиком, только что вступившим в армию северян.

Когда она ушла, я продолжал сидеть, потягивая кофе и обдумывая маршрут, с учетом различных трудностей, которые могут возникнуть. Не в моем характере было действовать вслепую, к тому же многое в этом предприятии внушало мне тревогу, но что именно, я никак не мог осознать.

Миссис Уоллен подошла к моему столику.

— Вы с миссис Сэкетт родственники?

— Она — жена моего брата.

— А то я недоумевала, почему это у вас одинаковые фамилии… — Она, чуть поколебавшись, присела за мой столик. — Немногие женщины отваживаются путешествовать в одиночку по здешним местам.