статьям, постам на форумах и в соцсетях, с газлайтингом сталкивался если не каждый первый, так каждый второй.

«Вот только из моих примеров: „Я этого не говорил“, „Ты меня не так поняла“, „Я тогда был бухой“, „Это была шутка“, „Ты слишком бурно реагируешь, это всего лишь слова, не принимай все близко к сердцу“», – пишет пользователь с ником Alfia под статьей Wonderzine «Газлайтинг: зачем мужчины внушают женщинам, что они не в себе» [44], опубликованной в 2017 году.

Этот текст с тех пор прочитали почти 400 тысяч человек – а в момент его публикации бурные дискуссии вызвал не только сам термин (Wonderzine был одним из первых, кто вводил в медийное поле новые понятия, не имевшие емких аналогов в русском языке, вроде «виктимблейминга» и «абьюза» [45]), но и гендерная постановка вопроса в заголовке. Читатели замечали, что газлайтят не только мужчины, но и женщины (да и небинарные персоны наверняка тоже).

«Наконец-то разобралась в терминах. Несмотря на то что с газлайтингом сталкивалась как на работе, так и в отношениях, но названия не знала. Считала таких персонажей мудаками», – писала в комментариях к статье Wonderzine пользовательница с ником Настасья Филипповна. «Сам недавно был подвержен этому со стороны женщины. <…> Пытался донести ей свою точку зрения, но как будто она была в параллельной вселенной. Выходила на спор и все представляла в своем видении. Думал, что схожу с ума. Помог разрыв отношений», – вторил в комментариях Эдуард.

За последние несколько лет материалы о газлайтинге выпустили чуть ли не все русскоязычные медиа, включая Cosmo, Glamour, Tatler, «РБК Стиль», BBC, VC.ru, Forbes и даже «7 дней». На наглядных примерах они показывают, как работает эта тактика, – через отрицание фактов («Что ты сочиняешь»), обесценивание эмоций («Да расслабься», «Не начинай»), высмеивание («Ой, Танечка у нас такая ревнивая») и сомнения в психическом здоровье («Ты последнее время очень нервная», «Может, тебе таблеточек попить?»). Опубликованы даже подробные чеклисты – по каким признакам вычислить газлайтера. Так, украинская «Лиза» пишет [46], что дело плохо, если:

● тебя заставляют сомневаться в собственных воспоминаниях;

● вынуждают подвергнуть сомнению собственную адекватность или подвергают ее самостоятельно;

● тебя преподносят как глупого, психически и интеллектуально несостоятельного человека;

● [подчеркивают твою] мнимую некомпетентность («Ты была маленькой», «Все вы, женщины, что не увидите, то додумаете») по одному из признаков: гендерному или возрастному, например;

● важные для тебя факты или чувства отрицают;

● ты чувствуешь себя угнетенной во взаимоотношениях, слабой, глупой.

Казалось бы, медиа и соцсети сделали все, чтобы мы могли распознать газлайтинг с первого взгляда. Но разве что со стороны – потому что отследить его изнутри (и, главное, поверить, что это происходит с вами) не так-то просто. «Жертва и сама долгое время не может определить то, что с ней происходит, как жестокое обращение. Ее медленно, но верно ломает собственный партнер», – объясняет The Reminder в статье «10 признаков морального насилия» [47].

Я отчетливо помню, как переживала газлайтинг сама, когда уже была главным редактором Wonderzine – и, казалось, знала теорию психологического насилия назубок. Тогда у меня был абьюзивный партнер, склонный к вспышкам агрессии. Я упорно не хотела признавать, что это «то самое», – к тому же на словах он был за все хорошее и против всего плохого. «Спровоцировать» его могло что угодно: неудобное мнение, «неправильно» загруженная посудомойка, слишком долгие сборы. В ответ на все мои попытки себя отстоять я слышала: «Ты вообще ни в чем не разбираешься», «Просто посмотри на себя», «Я этого больше терпеть не буду».

Наше расставание прошло по золотому стандарту газлайтинга: швырнув об пол тарелку с «невовремя» заказанным и остывшим к его приходу ужином, он яростно резюмировал, что жизнь со мной была адом (хотя, конечно же, наоборот), – и ушел, хлопнув дверью. Мой следующий бойфренд был полной противоположностью: со всех сторон положительным, невероятно уравновешенным… и эмоционально холодным. Он никогда не обвинял меня прямо, но вел себя так, будто моя потребность в близости и физическом контакте – что-то чрезмерное, излишнее и даже отталкивающее.

Этих двух опытов хватило, чтобы я отправилась к психотерапевту, полагая, что со мной что-то не так и пора научиться контролировать свои чувства. Я действительно подозревала, что испытываю какие-то неадекватные, гипертрофированные, «неправильные» эмоции. Пришлось потратить много времени, сил и денег, чтобы понять и принять, что мой гнев, страх, возмущение, обида и растерянность – не что-то противоестественное, не следствие нарушений психики или детской травмы, а закономерная реакция на жестокость, бесчувственность или необъяснимое отдаление.

Полагаю, что в этом я не одинока. Интернет кишит историями газлайтинга, но пользователи, как правило, описывают ситуации или дают практические советы (встречается даже «Начните газлайтить в ответ! Они этого просто не выносят»). Я пыталась найти в открытом доступе рассказы – или хотя бы упоминания – об эмоциях, которые люди испытывали от столкновений с газлайтингом, во время самих инцидентов и после. Но почти ничего не нашла: возможно, газлайтинг вызывает такое смятение чувств, что распознать и описать их не так-то просто.

Поэтому я попросила своих инстаграм-подписчиков, знакомых с газлайтингом не понаслышке, рассказать мне о своем опыте. Чаще всего в этих историях звучали слова «стыд», «несправедливость», «гнев» и «беспомощность». «Очень жалко было себя, ощущение одиночества и беспомощности, потом стыда тоже, особенно когда верила в то, что истеричка, – написала мне знакомая. – Испытывала вину, что все из-за меня же и надо быть спокойнее. Злилась, конечно, тоже иногда, что это нечестно и несправедливо».

Похожие переживания описывает и мой знакомый, увидевший в открытом твиттере своей девушки посты о чувствах к другому человеку. Он вспоминает, что при первой же попытке обсудить отношения получил в ответ недоумение, раздражение и ложь. «Я был ошеломлен. Ревность сменилась смущением, я начал переживать за собственную адекватность, чувство стыда было трудно выносимым. Я знал, что нечто происходит, но моя партнерша делала вид, что проблема во мне, что я устраиваю истерику на ровном месте и утомляю ее. В конце концов я начал думать, что, возможно, никакого криминала действительно нет и я себя накручиваю». Он начал постоянно проверять твиттер, «чтобы получить осколки информации о том, что происходит на самом деле», но так и не решился на открытую конфронтацию. «Она бросила меня по эсэмэске. Теперь я не доверяю людям, когда чую какой-то подвох».

Можно добавить к этому шквал историй про гостинг – почти что новую норму эпохи дейтинг-приложений и тотального свайпа [48]. Оказав тонну внимания (неважно, в переписке или офлайн), в один день гостеры попросту исчезают без объяснений. А на вопрос, что случилось, могут ответить в духе «Я ничего не обещал,