– Что же ты мне ничего не рассказала? И что вы с этим Шиловым туда поперлись? Жить надоело?

– Володечка, миленький, успокойся! Ты видишь, я перед тобой сижу живая и невредимая.

Володька насупился.

– Слушай, Ирина, а это не мог быть один и тот же человек?

– Который звонил и который подкинул змею? – догадалась я.

Валерка кивнул в ответ.

– Нет, – уверенно ответила я. – Змею подкинул ее заместитель. Мне об этом сама Ходакова сказала. Мы с ней, кстати, собирались утром встретиться, она не хотела выносить сор из избы. То есть за порог фирмы. Ангелина Львовна просила, чтобы Костик помог ей.

– Опоздали вы, – заметил Валерка.

– Почему же? Завтра же утром, как и договаривались, прижучим ее заместителя.

– А кто же звонил?

– Вот этого я не знаю. К сожалению, Ангелина Львовна ничего путного не смогла объяснить.

Валерка глотнул еще немного чаю, откусил бутерброд и удовлетворенно причмокнул.

– Ирина, а я, например, считаю, что убийства могут быть разными. Одно дело когда топором по голове бьют, а другое – когда доводят до такого состояния, что лучше умереть.

– И это тоже убийство?

– Конечно, – нисколько не сомневаясь, ответил Валерка. – К тому же кто его знает, может быть, в машине произошло что-то такое…

– Что? – настороженно спросила я.

– Не знаю, – признался Валерка. – Но не могла Ходакова на таком участке дороги не справиться с управлением. Машинка у нее была путевая, сбоев у таких в механизмах не бывает.

– Может быть, ей кто-то позвонил и она увлеклась разговором? – предположил Володька. – От этих мобильных одни болячки.

– Согласен. Надо будет выяснить подробности аварии. Я вообще думаю, что с ней в салоне даже кто-то мог быть. А после аварии скрылся. Может быть, кто-то сидел на заднем сиденье?

– Ее спутник бы тоже разбился, – предположила я. – Там вообще весь капот раскурочен. Ты видел?

– Видел, – вздохнув, сказал Валерка.

В принципе, я и сама подозревала о том, что Ходакова разбилась не только из-за того, что сильно перенервничала. Может быть, с ней в машине случился сердечный приступ? Надо было дождаться результатов экспертизы. Валерка пообещал, что он их достанет, и засобирался домой.

– Только это… Все, что я тебе рассказала, ты пока в тайне прибереги, – напомнила я.

– Могила! – пообещал Валерка.

Я проснулась от телефонного звонка. Вчера мы проводили Валерку уже ближе к полуночи, поэтому спать легли поздно. Я ощущала, что не выспалась. Голова была какой-то тяжелой. Хорошо еще, что Володька предусмотрительно поставил телефонный аппарат на тумбочку у кровати, иначе мне было бы лень даже отвечать на звонок. Муж уже, наверное, ушел на работу. По выходным он иногда занимался с отстающими студентами. Все-таки какая-никакая прибавка к зарплате.

– Алло! – прошептала я сонным голосом, приложив трубку к уху.

– Ирина, ты еще дома? – послышался возбужденный голос Гурьева.

– Дома. В теплой постельке. Потягиваюсь.

– А тебя тут, между прочим, Шилов поджидает, – сообщил Валерка. – Ты забыла?

– Что?

– Вы же собирались к заместителю Ходаковой, – напомнил Гурьев.

– Собирались, – согласилась я и тут же вспомнила о договоре. – А почему он сам не позвонил?

– Ну, Ира, у тебя муж дома может оказаться, – ухмыльнулся Гурьев. – Ты же знаешь об их разногласиях.

– Костик уже готов?

– Да.

– Пусть тогда ко мне подъезжает, – попросила я.

В трубке несколько секунд царило молчание, а потом опять послышался голос Гурьева.

– Он просил передать, что через десять минут будет перед твоим подъездом.

– Можно и не так скоро. Мне еще проснуться надо.

Попрощавшись с Валеркой, я поежилась и отправилась в ванную комнату. В квартире стоял холод, несмотря на то что Володька оставил обогреватель включенным на всю ночь: толку-то от него. Отопительный сезон в самом разгаре, а у нас в доме температура не поднималась выше восемнадцати градусов. Холод становился особенно ощутим утром, когда поднимаешься с тепленькой кроватки и откидываешь одеяло.

Проделав утренние процедуры, прошла на кухню. Чайник еще не успел остыть. Я налила себе чаю, взяла несколько приготовленных мужем бутербродов и возвратилась в гостиную. Включив телевизор, надеялась увидеть очередной выпуск новостей, где могла проскользнуть информация о трагедии с Ходаковой, но, увы, мои ожидания оказались напрасными!

Чай я допила под мелькающие титры начинавшегося американского фильма. Очередной телефонный звонок застал меня, когда я уже направлялась с посудой на кухню. На этот раз звонила Галина Сергеевна.

– Ирочка, что у вас с новой героиней?

– Какой героиней? – растерялась я.

– Вы что? – накинулась на меня Моршакова. – На носу уже новый выпуск программы, а у нас пока и вариантов никаких.

– Галина Сергеевна, что-нибудь придумаем, – заверила я Моршакову.

– Тогда жду вас в редакции.

– Я сейчас не могу, – честно призналась я. – Только к обеду, наверное.

– Хорошо, – согласилась Галина Сергеевна. – Я жду!

Положив телефонную трубку, я взглянула на часы. Костик уже, наверное, подъехал к дому и ждет у подъезда. Что же он не позвонит? Ведь в машине есть радиотелефон. Ах да! Совсем забыла! Шилов и мой муженек испытывают друг к другу тайную неприязнь, поэтому стараются не встречаться, если это удается. Поэтому-то мне с утра и звонил Гурьев, наверное, по просьбе Костика.

Я поспешно оделась, сделала легкий макияж и причесалась. Волосы послушно легли на плечи. Я порадовалась увиденному в зеркале. Могло быть и хуже, если учитывать, что вчера я легла поздно, хотя сегодня и поспала дольше.

Выйдя из подъезда, я уверенной походкой прошла за угол дома. Именно там меня всегда поджидал Шилов. Это, можно сказать, наше условное место для встреч, чтобы лишний раз не провоцировать Володьку на проявление ревности. Столкнувшись нос к носу с соседкой с первого этажа, престарелой одинокой женщиной, я недовольно поморщилась. Теперь она мне все косточки перемоет со своими подругами: куда это, интересно, намылилась девушка с утра пораньше да еще с незнакомым мужчиной?

«Волга» стояла за углом, как я и предполагала. Зажигание выключено. Значит, Костик подъехал не только что.

– Привет, – помахала я рукой, усаживаясь в салоне на переднем сиденье.

Костик буркнул что-то невнятное в ответ. Шилов обычно отличался немногословием, поэтому его бурчание я не восприняла на свой счет негативно. Он выехал со двора на центральную улицу.