Ангелина Львовна еще продолжала сидеть в кресле, а вокруг нее уже вертелся Старовойтов. Этот бородач никогда не упускал возможности пофлиртовать с женщинами. Лера в стороне что-то обсуждала с Галиной Сергеевной, и Павлик воспользовался ситуацией. Я подошла к Ходаковой, улыбавшейся Старовойтову, открыв ровный ряд белоснежных зубов.

– По-моему, все прошло замечательно, – заметила я.

– Да-да, конечно, – рассеянно бросила Ангелина Львовна.

– Тогда надо это дело отметить, – поддержал меня Старовойтов. – У нас в кабинете припрятана бутылочка коньяка…

– Я не могу, – поспешно ответила Ангелина Львовна, вставая с кресла. – Простите, за рулем.

– Специально для вас у нас есть пирожные и изумительный кофе! – не отставал Старовойтов.

– Пашка, откуда пирожные? – зашептала я на ухо Старовойтову. До начала программы я была в кабинете и что-то не заметила там ни одного тортика или пирожного.

– Найдем, – уверенно ответил Павлик тоже шепотом.

– Мне и этого нельзя, – парировала Ангелина Львовна. – За фигурой надо следить.

Павлик опять было открыл рот, но Ходакова опередила его.

– Мне, к сожалению, нужно спешить на встречу с одним человеком, – сообщила она. – Так что пить кофе с коньяком и есть пирожные вам придется, простите, без меня.

– Ангелина Львовна, а чем вас так встревожил звонок мужчины в студию? – спросила я неожиданно для Ходаковой.

– Какой звонок? – не растерявшись, ответила она, но тем не менее я заметила вновь появившийся на ее лице испуг.

Я не подала виду и продолжила:

– Мужчина, первый позвонивший. Он что-то говорил о том, что вы прекрасно выглядите.

– Очаровательно, – поддержал меня Старовойтов. – Выглядите вы просто очаровательно!

Ангелина Львовна недоверчиво посмотрела на меня.

– Вы знаете, Ирина Анатольевна, я думала, этот человек умер полгода назад, а буквально вчера мне подруга сказала, что видела его, – объяснила Ангелина Львовна, вздохнув.

– Может быть, появление змеи в вашем доме связано именно с этим?

– Что вы! – спохватилась Ходакова. – Одно с другим никак не связано.

– А как насчет вашего заместителя? – поинтересовалась я.

– Ирина Анатольевна, я вам обязательно позвоню завтра утром, – пообещала Ходакова. – Если вы не против, мы вместе с вами утрясем этот вопрос. Мне нужна будет ваша помощь. К тому же я хотела бы заявить в милицию.

– В милицию? Кто же вас там будет слушать? – хохотнул Старовойтов. – Вот если бы эта гадюка укусила вас, тогда еще можно было бы ментов побеспокоить, а так…

– Что же мне делать?

– Если вы сейчас на самом деле спешите, то мы поговорим об этом с вами завтра, – успокоила я ее. – Я вам помогу.

– Спасибо большое, – поблагодарила Ангелина Львовна. – Кстати, растения вы можете оставить у себя в студии. Пусть это будет небольшой подарок вам. Тем более что вы меня сегодня чуть ли не от смерти избавили.

– Не я, а спасатели, – поправила я Ходакову. – А за растения спасибо!

Ангелина Львовна немного успокоилась, но все равно из студии вышла не в себе. Звонок ее, я видела, взволновал, и даже больше, чем она хотела это показать. Старовойтов же пошел проводить Ходакову до машины.

– Ирина, вы не против, если я это растение заберу себе домой? – спросила у меня Галина Сергеевна, кивнув на небольшое деревце в керамическом горшке.

Галина Сергеевна, получив мое согласие, схватила увесистый горшок, но тут же поставила его на место.

– Тяжелый! – пояснила она. – Где Старовойтов?

– Пошел провожать Ходакову, – ответила я.

Галина Сергеевна не стала дожидаться Павлика, а попросила первого попавшегося на глаза мужчину донести цветок до нашего кабинета.

* * *

Коньяк был и в самом деле хороший. Напиток слегка обжег горло. Я поставила свою рюмку на стол и схватила один из бутербродов, на скорую руку приготовленных Галиной Сергеевной. После каждого эфира по сложившейся традиции мы задерживались в нашем кабинете, чтобы обсудить прошедшую программу и, как говорится, поговорить по душам. Коньяк способствовал снятию напряжения. Пьянкой на работе это мероприятие назвать было нельзя, так как выпивали мы не больше стопочки, а вот настроение сразу повышалось. Наряду с тонизирующим действием коньяк успокаивал.

Обычно с нами оставалась и очередная героиня, но на этот раз почетное место в кресле пустовало. Ходакова торопилась уехать, и мы с Павликом не могли ее задержать, как ни старались. Старовойтов воспользовался возможностью и плюхнулся в кресло, откуда был сразу же согнан Лерой. Казаринова предложила почетное место мне.

– Вы, Ирина Анатольевна, по праву героиня сегодняшнего дня, – торжественно объявила Казаринова. – Если эта высокомерная тетка не захотела с нами посидеть…

– Лера, – остановила я ее. – Нельзя так говорить. У Ходаковой были дела, она меня сразу предупредила и вежливо отказалась от нашего приглашения.

Я, на радость Павлику, отказалась от почетного места, потому что не считала себя героиней. Старовойтов сел, закинув ногу на ногу, и слегка покачнулся в кресле.

– Все-таки странная она была какая-то, – продолжила Лера. – И то, что ей в дом змею подбросили, тоже неспроста. И телефонный звонок ее насторожил. Видели, как она испугалась? Ангелина Львовна что-то скрывает. Мне вот скрывать нечего, и змеи дома не водятся.

– Там одной хватает, – намекнул Павлик и прищурил левый глаз.

– Ах ты, – игриво замахнулась на него Лера.

В это время Павлик умудрился еще и изюм из ее вазочки свистнуть. Прямо как дети! Что тридцать граммов коньяка делают с молодежью?!

Галина Сергеевна неодобрительно посмотрела на Старовойтова, а потом на меня:

– Вы знаете, Ирина, я не удивлюсь, если узнаю, что Ходаковой змею никто не подкидывал.

– А откуда же она тогда взялась?

– Вылупилась из яйца! – с серьезным видом сказала Галина Сергеевна. – Мы когда у Ходаковой были, помните, что она говорила?

– Что?

– Мебель она купила недавно, – коварно продолжила Галина Сергеевна. – Вот у нее в матрасе, вероятно, и было змеиное яйцо. Затем неожиданно вылупился змееныш! Это все мебельщики виноваты. Я вот на днях купила себе тумбу. Так вот у нее…

– Галина Сергеевна, там не змееныш, а половозрелая змеюка была, – перебила я Моршакову, зная, что сейчас Галина Сергеевна предастся бессмысленным воспоминаниям.

– Ну и что, – упиралась Моршакова. – А может быть, Ангелина Львовна не замечала ее какое-то время? Так вот я вам про мебельщиков говорю. Они могут еще и не такие дела творить!

Павлик покрутил пальцем у виска за спиной у Моршаковой, но та заметила его жест и тут же замолчала, насупившись. Галина Сергеевна была склонна к высказыванию абсурдных версий произошедшего. Она винила во всем и инопланетян, и колдунов, и ведьм… Я же во всю эту нечисть не верила, как, впрочем, и в мебельщиков, которые подкладывают в матрасы яйца змей.