А ведь он помнил, какой она была совсем недавно. Красивая, гибкая, подвижная, веселая. Живая и искренняя. Он помнил, как они любили вместе смеяться, как всегда делились друг с другом словами, молчанием, прикосновениями, пониманием… Помнил, какие у нее были озорные блестящие глаза, забавные кудряшки, что как пружинки взбивались при каждом шаге, румянец на щеках не от косметики, свой, естественный, и губы алые, без всякой помады, нежные руки, полная роскошная грудь…

Сейчас у плиты стояла тень той великолепной женщины. Бледная кожа, на лице появилось множество морщинок, затуманенный, ничего не выражающий взгляд. Казалось, даже цвет глаз, карий, почти шоколадный, вдруг выцвел. Жена похудела, вся будто сморщилась, сгорбилась, постарела. Стала чужой и холодной.

Макс на секунду прикрыл глаза, стараясь усилием воли отогнать боль. Тупую, ноющую, ставшую уже привычной. Отложил ложку, встал, подошел к ней, обнял за плечи, заставил себя поцеловать ее в шею.

— Устала? Посидела бы со мной. Поела бы.

Она лишь помотала головой. Молча, не переставая что-то сонно перемешивать в кастрюле. Его передернуло, он сделал шаг назад, чтобы она не заметила. Хотя, наверное, ей все равно.

— Я сегодня поздно вернусь и пьяный, — предупредил он тем же ровным, даже немного ласковым тоном. — Приятельница наша с Серегой на базу приехала. Посидим, выпьем. Ладно?

Она кивнула. Рука продолжала двигать ложку в гуще кипящего бульона.

Макс еще постоял, проверяя себя, может ли он сделать хоть что-нибудь, чтобы разбудить ее, расшевелить, вернуть… Хотелось встряхнуть за плечи сильно-сильно, накричать, наговорить гадостей. Но он, конечно же, этого не сделал. Боялся, что будет бесполезно, боялся не увидеть никакой реакции на свою грубость. А еще — он ее любил. Потому не мог так поступить. Любил ее даже такой. И от этого ему становилось совсем плохо.

— Пока.

Он кивнул ее спине и не оборачиваясь вышел в сени. Подумал, что она так и не обернется ему вслед, так и не перестанет даже на мгновение мешать бульон. Почему-то начало казаться, что ему не хватает воздуха…

* * *

Серега в городе жил в так называемом частном секторе. Это значит, в таком же деревенском доме, только кругом этого дома высились однотипные коробки девятиэтажек, а ночью был слышен шум с проспекта. Имелся у него и огород. Маленький, хилый, но все же земля, на которой надо работать. И даже две яблони росли. А зимой в доме пахло деревом от стен, когда они нагревались. Все, как полагается. Но здесь, в деревне, ему все равно все казалось другим: волшебным, потрясающе патриархальным, сказочным. И в то же время истинным и правильным. И этот прозрачный воздух, и удивительно яркие закаты, и молочно-белые рассветы. В мычании коров слышалась музыка, запах скошенной травы — лучше любого парфюма, а уж крик петуха, звучащий всегда одновременно с воем будильника на сотовом телефоне, дарил впечатление настоящего чуда. Серега мог часами, как зачарованный, сидеть на крылечке, курить и пялиться куда-то в глубину леса, который начинался всего шагах в пяти от его домика.

Пялился он и сейчас. Правда, мало что замечал, не до того было. Он размышлял. Вообще-то Серега считал себя честным парнем и честно этим гордился. Но… Сейчас честностью похвастаться не мог. Полчаса назад он сполз с койки, на которой кувыркался с дочкой лучшего друга. И теперь Серега думал, как Максу сказать об этом. И стоит ли вообще говорить? Можно, конечно, прийти, все выложить, покаяться, поклясться, что это в первый и последний раз… Заслуженно получить по морде. Но проблема в том, что никаких угрызений совести Серега не испытывал. Ну, нисколечко. Очень уж девочка хороша. От воспоминаний волна возбуждения пробегала по спине, все тело приятно ломило. Казалось, он все еще ощущает прикосновение ее пальчиков и губ. Особенно в паху… Да, умелая девочка! Хотя какая уж девочка? Серега прекрасно понимал, что не первый у нее, далеко не первый. Но для Макса это не аргумент.

Серега тяжело вздохнул. Сегодня разговора не будет. Они пойдут к Елене. Посидят, выпьют. Только немного. Вике это не нравится. Она просила не ходить…

Серега затушил сигарету. Вот тебе в первый и последний раз. Нет, не мог он Максу покаяться. Не мог поклясться, что этого больше не будет. Он уже думал о следующем разе. Ничего он другу пообещать не сможет. Да ладно другу, самому себе…

Елена проснулась как раз вовремя. Сумерки, фиолетово‑розовые, прозрачные, как сигаретный дым, облепили красноватые стволы сосен. А последние лучи засыпающего солнца ползли по земле, как рыжие змейки.

Перед глазами все немного расплывалось. Как всегда в это время суток. Зрение перенастраивалось на ночь.

Елена поднялась с гамака, надела куртку, которой прикрывалась, пока спала, закинула за спину арбалет.

Где-то справа мерно простучали шаги. Олежкины ребята шли дозором.

Сушняка в лесу хватало. Когда совсем стемнело, резко, дочерна, как всегда в сельской местности, костер уже горел. Елена готовила выпивку.

Трудно сказать, откуда появилась эта уверенность, что сегодня будут гости. Может, слишком много знакомых лиц в незнакомом месте, может, слишком много сплетен о ее приезде, может, просто собственное желание кого-то увидеть у костра этой ночью. Просто так должно было быть. О продуктивности ночных встреч Елена не загадывала. Весьма вероятно, что на огонек забежит Олег, и они просто пропьянствуют всю ночь. Но Елена чувствовала, что все будет не так. Придут те, кто должен прийти. А кто именно — не имеет значения. Да и что принесут сегодняшние посиделки, тоже не столь важно.

Неподалеку послышались шаги. Двое. Мужчины. Это она могла определить легко. Тут у всех принято ходить исключительно в берцах. Ее гости не составляли исключение. Мужские шаги привычно, по-берцовски, бухали по тропинке. Уверенно, как у люде, й хорошо знающих дорогу. Но это точно были не сторожевые братки Олежка. У тех привычка ходить в ногу. Ее гости просто шли.

На всякий пожарный Елена прислонилась к деревцу спиной и зарядила арбалет. Мало ли, насколько теплой будет встреча? Вообще на свежем воздухе, да в лесу на нее снизошла благодать. Настроение было великолепное, собственное уединение приносило только радость. И если сейчас по тропинке к ней приближается просто какая-то парочка любопытных местных… убить не убьет, но запугает, и плевать на конспирацию!

Они вышли на поляну и резко остановились, уставившись на Елену. Вернее, на Елену смотрел только Макс. С нежным укором в глазах. Серега пялился на взведенный и направленный в их сторону арбалет.

Елена облегченно вздохнула. Очередные давние знакомые. Что у них здесь, съезд, что ли? Но был в этой встрече один плюс. В принципе Макса и Серегу она знала весьма поверхностно. Но доверяла на данный момент этим двоим больше, чем всей встреченной ранее толпе старых приятелей. Эти двое были, что называется, настоящими мужчинами. Елена гордилась своим знакомством с ними. Ребята признавали только одну истину — умение работать и были мастерами. Мастерами на все руки. Только за время их знакомства они сменили несколько специальностей. Обычных, не понтовых профессий. Но как они работали! С душой. И за это Елена их уважала. А еще с ними было весело. Особенно с Серегой. Серега был моложе Макса, шутки у него грубее, проще. А Макс… С ним всегда чувствуешь себя женщиной. У него всегда очень вежливое обхождение, хорошо продуманные слова. И… что называется, взгляд, полный греха. Такое несоответствие жестов и мыслей просто сражает наповал.