— Подъезжаем, — зачем-то сказал один из стражников.

— Тебе объяснят правила. Просто следуй им и живи, — дал совет второй.

Я кивнул.

Повозка остановилась, меня вывели из неё и убрали ленты с ног и рук, но глаза оставили завязанными. Не хотят, наверное, чтобы преступник увидел что-то для него не предназначенное. Один из моих охранников негромко переговорил с новым действующим лицом — с мужчиной, судя по писклявому голосу, — а затем передал меня ему.

— Пойдём, клановый, — тот больно схватил меня за плечо и куда-то повёл. — Будешь буянить — умрёшь. До следующего сезона дождей ещё осталось немного времени, тебе повезло.

Я поморщился. Его мерзкий голос, казалось, впивался мне в мозг.

— Клановый? — хрипло спросил кто-то сбоку.

— Он самый, — охотно сдал меня тюремщик, продолжая куда-то вести. — Из Беловых. Говорят, принца кончил.

Хриплый засмеялся.

Пока мы шли, ещё несколько человек спросили, клановый ли я. А мне вдруг стало жутко. Судя по слухам из прошлого мира, тюрьма, где бы она ни была, мягко говоря, далеко не самое приятное место. А ведь в этой сидят Чернокнижники и Огранцы.

Наконец мы остановились. Солнце припекало голову и было довольно жарко, хоть сейчас и стоял конец сентября. Только сильный ветер намекал, что уже наступила осень.

Мне небрежно сняли повязку с глаз, и я увидел низенького мужика с недовольным лицом. Искорёженный и сплющенный нос, будто по нему несколько раз заехали битой. Белая форма Огранца. На груди выделялась эмблема с синим облаком, внутри которого белела римская двойка.

Мы стояли на узенькой грунтовой дороге, с двух сторон от которой тянулись старенькие одноэтажные дома с двускатными крышами и без окон.

— Твой, — тюремщик ткнул пальцем в ближайший дом справа. — Одежду тебе доставят.

Пока я с удивлением смотрел на своё жилище, писклявый смылся.

— Э-э-э, — протянул я многозначительно ему вслед и замолк. Белая стена, которая возвышалась, казалось, до неба, находилась недалеко от меня. Может, в километрах двух-трёх. Я мог разглядеть на ней желтоватые пятна и выбоины.

Я теперь поняла, как устроена тюрьма, — вдруг подала голос Алиса. — По границам некоей зоны внутри острова проходит эта стена, и мы сейчас у её северной границы. В то же время на берегах острова располагаются обычные поселения.

“То есть сперва нам надо выбраться за пределы этой стены, а потом уже думать, как покинуть остров”, — мысленно ответил я, пытаясь рассмотреть, где заканчивается стена. Но её дальняя часть была скрыта в тумане. Я заметил в небе полупрозрачные облака, которые выглядели странно и походили на стеклянные. Их и называют Небесной Ватой?

Да, Арчи. А сейчас тебе лучше не выделяться и не привлекать лишнего внимания.

Неподалёку, во дворе напротив, стоял заросший мужик, недобро щурился и разминал пальцы.

Я поспешил зайти в свой новый дом. Забор был совсем плох, придётся заняться им и починить. Совсем крошечный дворик со скамейкой и уличным умывальником, такой же крошечный дом. Три небольшие комнаты, в одной из комнат — лежанка. На улице туалет. Вполне нормальное место для жилья, в прошлой жизни я жил в худших условиях.

Жалко, что кроме лежанки во всём доме ничего больше не было. Я вышел во двор и сел на скамейку. Но тут же подскочил, потому что ножка с треском надломилась и скамейка начала заваливаться набок.

Ну и ладно. Тут слишком жарко. Скамейка была скреплена не гвоздями, как я сперва подумал, а клеем. Я отломал сидение и утащил его в дом. Примостил его у стены, устроился.

— И что мне делать? — растерянно прошептал я.

Живот громко заурчал. Досадно…

Где достать еду? Тюрьма эта больше походит на деревню, чем на, собственно, тюрьму. Я похлопал по карманам в поисках монетки. Пусто. Ворота со скрипом отворились. Я вскочил и осторожно подошёл к двери, приготовившись к драке. Чакру использовать я не могу, но и без неё защититься всё ещё способен.

— Новенький! — раздался женский голос, и в дверь постучались. — Ты тут? Одежду принесла!

Я приоткрыл дверь. На пороге стояла полная старушка в сером платье, смотрела на меня со смесью злости и страха и протягивала стопку белья.

— Держи, — она сунула одежду мне в руки, повернулась и быстро зашагала к выходу.

— Подождите! — я поспешил вслед за ней. — Где можно поесть?

— Там! — она махнула куда-то в противоположную от стены сторону, а затем подхватила подол платья и побежала прочь.

— Да что же такое, — пробормотал я, застыв, как дурак, со стопкой одежды в руках.

Я вернулся домой и переоделся. Одежда была такой же, как моя прошлая, для Огранца, но более плохого качества. На груди синело облако с римской цифрой один. Живот снова заурчал. Нет, я просто обязан найти еду!

Выйдя из дома, я направился, куда указала женщина, и постарался аккуратно рассмотреть по пути округу. Сразу же приметил, что тут много людей. И не только мужиков, но женщин и детей. Во дворах выделялись деревянные алтари. Около одного такого, стоя на коленях, молилась девочка лет десяти.

Мне всё больше казалось, что я попал в русскую деревню, а не тюрьму. Мужики занимались обыденными делами — кто-то сидел на обочине и играл в настольную игру, кто-то просто стоял у забора, кто-то сидел на лавочке у дороги и… курил? Я едва сдержал любопытство. Под ложечкой засосало. Во мне проснулась позабытая тяга к сигаретам.

Реакция на меня у жителей тюрьмы была одной — все, от детишек до стариков, явно были настроены враждебно. Но драться ко мне никто не лез, как я сперва опасался. И это странно. Всё спокойно и тихо. Может, даже слишком тихо, учитывая детей.

Через грунтовую дорожку я вышел на большую и пустую площадь, по периметру которой тянулись двухэтажные здания без вывесок. На противоположной стороне площади стояло большое каменное здание, чем-то похожее на форт. Мой чуткий до еды нос уловил запах чего-то вкусного, и я пошёл на приятный аромат. От площади расходилось множество улочек как та, по которой я и пришёл сюда.

Нюх меня не подвёл — я нашёл столовую. Сел за свободный стол и сглотнул слюну, наблюдая, как за соседним столиком парень лет двадцати в белой одежде медленно ест что-то жареное и очень аппетитное. Ел он в одиночестве, в отличие от других посетителей, что сидели группками и негромко переговаривались.

— Клановый, — рядом со мной раздался раздражённый голос. Я так сосредоточился на парне-одиночке, что не заметил, как ко мне подошла дородная женщина в серой одежде. Она нагло смотрела на меня, брезгливо кривя губы.

— Еды, — коротко сказал я.

— А деньги у тебя есть, клановый?

— Деньги? — в который раз за день растерялся я.

— Конечно.

— Нет. У меня всё забрали.