— Я не сказала «О господи!», — произнесла она, стараясь скрыть невольно навернувшиеся слезы.

— Но ты была готова, — закончил он с улыбкой. — Куда теперь?

— Налево.

После поворота она задала очередной вопрос:

— Но если твой отец был военным, как тебе удалось избежать армии?

— Не зацикливайся на армии, Пейдж. Нас с Трэвом в плен никто не брал. После интерната мы имели право выбора. Которое и осуществили.

Она догадывалась, что в его жизни было много такого, о чем он умолчал, но не смела расспрашивать. Сегодня он открыл ей и так слишком много. Пейдж это ясно чувствовала и была благодарна за откровенность. Она вдруг ощутила необыкновенную близость с человеком, в душу которого только что заглянула. И, не в силах противиться этой близости, неожиданно для самой себя произнесла:

— Мне кажется, наши отцы очень похожи.

— В чем?

— В том, что пытались навязать детям свою волю, тихо сказала она, обращаясь даже больше к себе, чем к нему. Раньше во многих случаях она обижалась на отца, считая его неоправданно суровым и деспотичным. И лишь сейчас, произнеся последнюю фразу вслух, окончательно поняла, что именно таким он всегда и был. Непреклонный тиран.

— Во всяком случае, хорошо, что ты осознаешь это. Но не боюсь показаться сентиментальным и скажу: жизнь любого человека — это игра. Только от твоего мастерства зависит, кто контролирует мяч — ты или партнер.

Макс не мог понять, что заставило его рассказать Пейдж историю своего детства. Ему нравился ее негромкий голос и тихий смех и то доверие, которое, он ясно чувствовал, возникло между ними. Но не в этом была причина внезапной откровенности. Впервые за долгие годы ему вдруг захотелось открыть душу другому человеку. Нет, он не жалел о своей откровенности.

У ее дома он нашел свободное место и припарковал машину.

— Симпатичное местечко, — произнес Макс свою любимую фразу, озираясь по сторонам, будто это не он провел все последние ночи в автомобиле на противоположной стороне улицы. — Тебе нравится жить здесь?

— Здесь тихо. — Пейдж отстегнула ремень и потянулась, чтобы открыть дверцу. — Спасибо, что подвез.

— Не за что. — И, прежде чем Пейдж распахнула дверцу, торопливо произнес: — Хочешь, я провожу тебя домой?

— Но я уже дома.

— Конечно, но хочешь, я провожу тебя до двери?

— Моя квартира на верхнем этаже, — сказала она, избегая прямого ответа. — Боюсь, туда будет трудно забраться.

— Будем считать, что передо мной эволюционная лестница развития человечества. Только сразу хочу предупредить: задержаться не смогу, мне еще надо забежать в магазин, иначе на завтрак придется есть плесневелые булочки.

Макс выбрался из машины и помог выйти Пейдж.

— Ты ходишь за продуктами в два часа ночи? — удивленно спросила она.

— А что тут такого? Ночной магазин работает с двенадцати ночи до семи утра.

На лестнице Пейдж прошла мимо очень близко, почти задев его на узкой площадке, и тонкий аромат ее волос коснулся ноздрей Макса. Нежный, легкий запах, едва уловимый. Скорее, это запах шампуня. Макс на мгновение прикрыл глаза: он не должен замечать таких вещей, это мешает работе. Ну почему бы ей не оказаться старой каргой? Тогда легче было бы сосредоточиться. Так нет же, ему выпало несчастье охранять умницу и красавицу.

— Еще раз спасибо, что доставил меня домой, — сказала Пейдж и начала подниматься по ступенькам.

Макс собирался ответить, но от взгляда на стройную спину и плавно покачивающиеся бедра девушки у него перехватило дыхание. Стоп. Он обязан взять себя в руки. Он всего-навсего провожает клиентку до дверей и не имеет права терять голову.

Он на задании. Он здесь для того, чтобы убедиться в полной безопасности Пейдж. Это всего лишь работа, и ничего больше.

«Расслабься», — приказал себе Макс.

— Ну вот, — нараспев сказала Пейдж, сделав последний танцующий шаг к своей двери, — я дома, целая и невредимая.

— Позволь мне заглянуть внутрь и убедиться, что там тоже все в порядке. — Макс взял ключ, который она ему протянула, и открыл дверь. Он зажег свет и внимательно оглядел гостиную. Из глубины квартиры раздался собачий лай. Наверное, это тот пушистый клубок, с которым каждый вечер прогуливалась Пейдж. Как профессиональный телохранитель, Макс всегда приветствовал желание клиента иметь собаку. Это могло оказать существенную помощь охране. Но он сильно сомневался, что белый зверек, внешне напоминающий белку, может быть хоть чем-то полезен при нападении.

— Убедился? Все в порядке?

Он посмотрел на нее сверху вниз и уже было открыл рот, чтобы попросить разрешения осмотреть всю квартиру, но слова замерли у него на губах.

«Немедленно убирайся отсюда, идиот, уноси ноги, пока не натворил непоправимых глупостей», — приказал себе Макс, но не мог двинуться с места. Тело отказывалось подчиняться приказу. Во взгляде Пейдж читались все ее чувства. Макс ей нравился, очень нравился, и, пропади оно все пропадом, она хотела его так же страстно, как он ее.

— Мне надо идти, — хрипло произнес он и, не дожидаясь ответа, кинулся на лестницу и начал быстро спускаться вниз.

Жизнь Пейдж была под угрозой; Макс не собирался забывать об этом, как бы сильно страсть ни затуманивала его мозг. «Горячее сердце — холодный ум», — вспомнилось ему. Он выдержит это правило во что бы то ни стало, даже если в процессе работы рискует лишиться и того и другого.

На следующий день за несколько минут до открытия ресторана Пейдж наполняла солонки на столах. Эмилио что-то рассказывал Максу, и, судя по выражению лица последнего, речь шла о предстоящем фестивале.

Бедный парень, искренне посочувствовала Пейдж. Наверное, стоит попросить Тима, чтобы он оставил его в покое, раз Максу так претит эта затея.

Хотя мысль о совместной работе над сценарием доставляла Пейдж удовольствие.

— Интересное решение, — хихикнул Тим прямо у нее за спиной, — не совсем стандартное, но в этом что-то есть.

От неожиданности Пейдж подпрыгнула и с недоумением уставилась на Тима, тщетно стараясь сообразить, о чем идет речь.

— Что?

Тот в задумчивости поскреб подбородок и кивком указал на стол:

— Вообще-то обычно я насыпаю соль внутрь. Но, может быть, ты права и пришло время выбросить эти устаревшие солонки. Пусть посетители берут соль щепоткой прямо со скатерти.

Пейдж растерянно моргнула, потом посмотрела на стол. Задумавшись, она не заметила, как тонкая струйка соли из контейнера течет мимо узкого отверстия солонки.

— Прошу прощения, — забормотала она в смущении и принялась собирать соль ладонью. — Я сейчас все исправлю.