и сделала круг вокруг своей оси. Потом еще и еще, пытаясь осознать, что теперь не человек. А когда осознала, села на попу, в прямом смысле этого слова.

«Я волк, — потрясенно подумала, смотря перед собой. — Волк!».

В панике снова выскочила и завертелась по кругу, пытаясь себя рассмотреть. Шерсть не белая, как у Глеба, но и не черная, как у Макса, а скорее уж серая или ближе к этому. Лапы, хвост и все остальное, как у них. Больше не было никаких сомнений, что я не сплю (как бы мне этого не хотелось), и с ума тоже вряд ли сошла. Тогда как?

Как такое возможно?

Остановившись, снова осмотрелась вокруг, только теперь более внимательно. Вокруг были кусты, укрывающие… я опустила взгляд и обнаружила нечто похожее на лежанку или что-то вроде гнезда.

«По всей вероятности я здесь и провела все время, — размышляла, продолжая осматриваться. — Вон и вещи валяются, точнее, что от них осталось. Но почему я ничего не помню? — подумала озадаченно. — И сколько же времени прошло с момента нападения? — попыталась рассуждать здраво: — Если мне не хочется есть, значит, времени прошло не так уж и много. Но с другой стороны… — я брезгливо бросила взгляд на разодранную тушку. — Нет! Нет! — возмутилась, даже головой помахала. — Я не могла ЭТО есть!».

Наверно, я бы еще долго накручивала себя, что именно могла сделать, а что нет. Но рядом раздался хруст ветки, отвлекая, заставляя насторожиться и прижаться к земле.

Дернув ухом, склонила голову и прислушалась к тяжелому дыханию, громкому биению сердца… человека. Мужчина!

Находясь в облике волчицы, обоняние стало во много раз сильнее, как и слух. Я чувствовала сильный, ни с чем несравнимый запах пота. Захотелось зажать нос от этого амбре, но, увы, лапой сделать это не так-то просто.

Теперь я понимала, что приходилось терпеть оборотням, когда находилась рядом, особенно после ночи с Максом. Это же ужасно, постоянно все чувствовать, да еще и на таком расстоянии!

Опасностью повеяло неожиданно, окутывая нитями липкого ужаса от запаха железа и пороха. Все мысли развеялись в секунду, когда понимание того, что на меня наведено оружие, мелькнуло в сознании.

Щелчок.

Страх — он сковывал, не позволял действовать. Мысль о том, что от волков я смогла сбежать, а вот от пули… Захотелось спрятаться как можно дальше, и будь что будет.

Снова хруст листьев под ногами охотника, а дальше…

Все произошло, словно в замедленной съемке. Я чувствовала все: страх не успеть, боль, горе и жажду отмщения… за себя, за потомство. Чувства — они принадлежали мне и не мне одновременно. Странное и необъяснимое происходило со мной.

Я ощущала каждое движение тела, но при этом словно наблюдала за всем со стороны. Не сразу, но я поняла, что эти чувства и эмоции принадлежат не только мне, но и моей сущности — волчице. Она, как и я, жаждет отомстить за сына.

Поэтому, когда она непостижимым образом сделала трюк, увернувшись от выстрела, вцепилась в глотку охотнику, я не стала противиться или останавливать ее. Я чувствовала соленый привкус крови во рту, было противно и гадко. Но я не сделала ничего, чтобы помешать волчице мстить.

Я знала, если была бы сейчас в человеческом облике и имела бы силу то, поступила точно также. Убила, чтобы жить. Теперь я была решительно настроена следовать совету оборотня. Никто, кто причастен к похищению сына, не останется в живых!

Когда под лапами перестало биться сердце убийцы, подняла голову, прислушиваясь к звукам. Вдали были слышны шаги еще нескольких охотников, и у меня не было сомнений, они пришли по мою душу. Вот только убивать их в мои планы не входит. Не сейчас…

Сейчас нужно бежать. Необходимо понять, как вернуть человеческий облик и у кого просить помощи. Ведь как бы мне не хотелось, на этот раз я самостоятельно не справлюсь. Даже несмотря на то, что теперь имею сильную союзницу.

Развернувшись в противоположную сторону от охотников, я бросилась бежать, чувствуя долгожданную свободу и эйфорию от нее. Бег казался легким, словно я на прогулке и никуда не спешу. Но, тем не менее, деревья проносились мимо с такой скоростью, что любая машина позавидовала бы.

Сейчас чувствуя эту силу, эмоции и власть, понимала, каково быть оборотнем. И несмотря на страх, поселившийся внутри, чувствовала, что все будет хорошо, что у нас получится вернуть сына и отомстить за него. Просто нужно немного времени и терпения.

Стремительно мчалась вперед, подальше от охотников и ближе к помощи. Я до конца еще не решила: у кого ее просить. Самым лучшим выходом было бы просить помощи у Глеба, он поможет всегда и во всем, но я не знаю, где его искать. Возможно, он в городе, а может, Глеб отправился нас искать. Вот только я не говорила ему, куда мы поедем, а это все равно, что искать игроку в стоге сена. Да и в город мне нельзя в таком виде.

Был вариант обратиться за помощью к родственнику. Но и тут проблема: я понятия не имею, где его стая. Когда-то, еще до Максимки, дед предлагал несколько раз приехать к нему погостить, но я отказалась.

«Макс… как же его сейчас не хватает. Он бы подсказал, как быть в этой ситуации, — горько подумала. — Точно!».

Макс рассказывал, что когда не мог перевоплотиться после моего вмешательства, ему помог Михалыч.

«Так, может, он и мне поможет? — подумала, уже мысленно планируя план, как попасть в деревню, что находится за несколько сотен километров, минуя города. — Заодно и спрошу, где искать родственника», — решила и немного сменила курс, направляясь на Беглые толки.

Путь предстоит долгий, если учесть, что я всегда старалась держаться от того места как можно дальше.

Лес, поля, дороги, города — все проносилось мимо с невероятной скоростью. Я просто не зацикливалась на этом. День сменялся ночью, а ночь — днем. В голове крутились мысли о сыне, а в груди билась надежда, что с ним все хорошо. О своем облике старалась не думать.

Хотелось пить, есть и спать, но, отгоняя эти мысли и чувства как можно дальше, я стремительно неслась вперед. Лишь один раз позволила себе остановиться, когда поняла, что больше не могу и если сейчас не отдохну, то… просто свалюсь от усталости.

Место для этого выбирала очень тщательно. К тому моменту уже подобралась к тем глухим лесам, откуда мне с трудом удалось когда-то сбежать. И знание того, что в этих местах водятся