Не успеваю отвернуться, как вздрагиваю от звона – это спаржа полетела ко всем чертям. Я не видела, кто это сделал, но несложно и догадаться. И никто не смеет сказать ему даже полслова. Марлис всё молча убирает, пока Карла кусает в истерике губы.

Нет, я определённо люблю сорокалетних. Мужик – кремень. Выражение его лица: «Не пристало нам, львам, метать бисер перед свиньями». Он с особым вниманием разглядывает Розмари – видно для него её цветная шевелюра – самое интересное здесь.

Наконец, в дверь опять звонят. Это дети. Вот же некстати, думаю. Бегу, со скоростью звука набиваю им ведёрки сладостями и возвращаюсь обратно. Лео нельзя оставлять без присмотра.

– Может, поплаваем? – предлагает кому-то Карла. – В бассейне…

Таким неуверенным и дрожащим её голос ещё не был. По крайней мере, я не была свидетелем таких её метаморфоз.

– Норман, как ты? Насчёт искупаться? – пытается спасти ситуацию Марлис.

Её улыбке нужно поставить памятник – даже мне иной раз тяжело устоять. И она точно, совершенно точно сработала бы, если бы… ох, если бы не Лео.

– Не в его возрасте, Мар. Предложи кому-нибудь… другому.

– Слушай, парень. Тебе сегодня яйца чем-то прищемило? Ну так я могу их оторвать, чтоб больше не беспокоили. Помочь?

Чёрт. Я переоценила сорокалетних.

– Давай!

Выражение лица у Лео… господи, лучше б оно было унылым.

Мать честная, думаю, ну всё. Ханантус.

Kings Of Leon – WALLS Trilogy

Коляски, как сдерживающего фактора, нигде нет поблизости – не знаю, куда эти идиоты её подевали. И ведь, он же сейчас на равных полезет в драку, а потом будет подыхать от боли, хорошо ещё, если успеет кулаками помахать до того, как его прихватит.

Мои руки расстёгивают молнию комбинезона прежде, чем мозги успевают сообразить, что им делать.

Я не красавица, ничего даже близко такого, но белый купальник – почти беспроигрышный вариант – они смотрят на меня. Вначале не все, а потом все. Не только мальчики, но и девочки тоже.

Он не просто белый, он белый со всеми вытекающими.

– Я! иду купаться, – сообщаю общественности.

Марлис соображает быстро – ныряет вслед за мной. Кто-то врубил музыку на всю громкость – наверное, Келли, чтобы заткнуть Лео хотя бы так.

Вслед за Марлис ныряет и Карла. И Розмари. В купальниках больше никого нет – теперь ясно, это и был способ Карлы выделиться на общем фоне.

Четыре русалки, но всех интересует та, которая в белом. Ткань намокла, и все ждут момента, когда русалка выползет погреться на берег.

Я вцепляюсь руками в бортик – просто, чтобы вылезти нужна смелость. Храбрость нужна. План у меня, конечно, гениальный, но чёрт возьми! Этот манёвр не из моего репертуара.

У парней – у всех, даже у Келли – красноречиво начинает выделяться слюна. Ожидание – тот ещё афродизиак. Я, конечно, не Карла, но белому купальнику ей вряд ли под силу противостоять, тем более, что в этот период своей жизни она никак не выйдет из образа синего чулка. Они все на меня пялятся. Никто не хочет пропустить момент «из вежливости», любопытство, и не только оно, неумолимо берёт верх.

Внезапно Норман поднимается с места и неторопливо переставляет свои кожаные туфли в моём направлении. Это туфли для самых обеспеченных, и постукивание их каблуков о цемент дорожки не оставляет в этом сомнений. Костюм у Нормана также не для Хэллоуина – слишком элегантный, слишком дорогой и слишком красивый. Да я, вообще, впервые в жизни такой вижу. Он молча, но прищурившись и растянув свои губы в хитрющей улыбке, протягивает мне руку. Мне, а не Карле, которая повисла на бортике в метре от меня.

Из всех присутствующих меня интересует только один человек. И этот человек именно теперь выглядит так, словно его ударили наотмашь. Вот он, ответ Нормана. Как этот плут связал из всей кучи народа меня и Лео, если мы даже не подходили друг к другу? Мы даже словом за весь вечер не обмолвились. Что он увидел?

Лео на мгновение приближает ладонь к лицу, но тут же убирает её и отворачивается. Поставил на мне крест, тупица. Зря ты так, Лео, торопишься.

Я опускаюсь с головой под воду и выныриваю так резко, как могу, чтобы легче было подтянуться руками на бортик. Норман отскакивает, как ошпаренный, даже смешно, но в целом, правильно – иначе бы я вмяла макушкой его нос в его же мозг. Это само собой так вышло – не по плану.

– А я думала, люди в сорок лет поумнее будут, – говорю ему, как только получается вылезти и выпрямиться.

Музыка орёт так, что я сама себя еле слышу. Но Норман всё понял, судя по тому, как сузились его глаза и только раз двинулись скулы. Он смотрит в глаза и не отвечает – видимо, с женщинами готов обсуждать только своё меню – и очень шустро сменяет злость на улыбочку.

Subsets & Fallen Roses – Underwater (ft. Ayelle)

До Лео остаётся добрых метров пять, когда он снова встречается со мной взглядом. И наблюдать за тем, как меняется выражение его лица, ещё интереснее, чем облом Нормана. Мои колени касаются его колен, и он уже знает, что сейчас будет НЕЧТО. Азарт предвкушения в его глазах так велик, что Лео не додумывается взглянуть на то, чего все так ждали – мой мокрый купальник. Он вглядывается в мои глаза – пытается прочесть в них мои намерения и ждёт.

Ну, Лео, хотя бы на этот раз не подкачай! – прошу его мысленно.

И просто склоняюсь над ним и прижимаю свои губы к его губам.

Совсем не так, как в прошлый раз, а только понарошку, ради показухи. Я даже держу под контролем все остальные части своего тела, чтобы, не дай бог, к нему не прикоснуться и снова не спровоцировать тот шквал неловкости, который уже оглушил нас в аэропорту полгода назад.

Полгода прошло. Полгода мы фактически прожили вместе.

Он целует в ответ. Его рот… тёплый и нежный, сладкий. А у меня фиолетовые бабочки в животе – так щекотно, что подгибаются колени. Слабеют руки. Лео будто знает об этом – придерживает вначале за поясницу, и на контрасте после бассейна и октябрьского воздуха его ладони кажутся обжигающими. Почти сразу он опускает их на мои ягодицы и толкает на себя, так что я всё-таки оказываюсь у него на коленях. Мои руки и оставшаяся без опоры грудь буквально лежат на нём. А он не против, на этот раз – его ладони хаотично оставляют на моей спине, пояснице и ягодицах жаркие пятна.

Мне не хватает воздуха. Чтобы не задохнуться, приходится на мгновение оторваться, но его губы ловят меня обратно. Он прижимается не только ими, а весь, целиком, будто во мне спрятан магнит с противоположной полярностью, отрывает от меня по крохотному кусочку, пока не опрокидывает волю, а заодно с ней и сознание в полный нокаут.

Наверное, я просто не ожидала. Ну вот в голову не могло прийти, что он может целовать вот так! Я прожила двадцать шесть лет. Я встречалась с парнем. У меня были ласки и секс, иногда хороший, чаще не очень. Но до этого момента своей жизни я не знала, что такое поцелуй! Все цветные волны окружающего меня мира синхронизируются и собираются в одну ослепительно яркую вспышку, за которой разворачивается, обнимает и принимает в себя абсолют блаженства. Мне всё равно, где мы, кто рядом, зачем им глаза, мозги, способные осуждать, завидовать, злиться и изобретать коварные планы.