– Я вижу, что вы честная, откровенная, добрая женщина, а это, Господь свидетель, самое главное на земле.

Голос его, низкий и уверенный, завораживал, и Натали слушала как зачарованная. С трудом ей удалось взять себя в руки. Что это с ней происходит? Неужели она настолько истосковалась по доброму слову, что похвала незнакомого человека лишила ее здравого смысла?

Не ведая о чувствах, которые она испытывает, он продолжал говорить:

– Вы определенно умны и образованны. Ваш голос, ваши манеры выдают в вас благородную женщину. Вы любите детей. И вам нравится моя Сара. – Голос его дрогнул от нахлынувших чувств. – Не могу вам передать, что это для меня значит. Мисс Уиттакер, прошу вас, обдумайте мое предложение. Сделайте мне одолжение. Не отказывайте сразу.

Натали смущенно улыбнулась:

– Я и не отказываю вам сразу. Именно это меня и беспокоит. – В глазах Малкома вспыхнула надежда, и Натали покачала головой, нахмурившись. – Но это не означает, что я его принимаю. Я не могу его принять. Это просто нелепо.

Она попыталась выдернуть руку, однако Малком не отпустил ее и сжал сильнее.

– Я еще не сказал, что собираюсь вам предложить.

– Насколько я понимаю, место гувернантки вашего ребенка. Мне лестно ваше предложение, но…

– Не вижу в нем ничего лестного. Да, мне хотелось бы, чтобы вы стали гувернанткой Сары… или компаньонкой, или учительницей, в общем, можете называть себя как угодно. Я хочу, чтобы вы стали жить с нами, и единственной вашей обязанностью будет учить мою дочь. Причем учить не только чтению, письму, рисованию, французскому и прочим наукам. Я хочу, чтобы вы привили ей навыки, необходимые любой аристократке. Научили ее танцевать, вести себя, как положено настоящей леди, искусству поддерживать непринужденную беседу. В общем, всему. Я готов щедро оплачивать ваши услуги, мисс Уиттакер. У вас будут свои апартаменты…

– Подождите-подождите. – Натали почувствовала, что голова ее закружилась. – Вы не понимаете. Я не гувернантка.

– Вот как? – Он обвел ее быстрым взглядом с головы до ног. – А кто же вы?

Натали открыла было рот, чтобы сказать ему, что она аристократка, хозяйка Кросби-Холла, опора семьи, но слова не шли с ее языка.

А в самом деле, кто она? Да никто. Даже в собственной семье с ней никто не считается. И никакая она здесь не хозяйка, просто старая дева, которая в скором времени станет теткой. Никому не нужная и никем не любимая. А вскоре она будет проводить дни, нянча отпрыска Гектора, в этом Натали ни капли не сомневалась. Наверняка братец со своей истеричной женушкой заставят ее этим заниматься, посчитав, что ей все равно нечего делать.

Неудивительно, что предложение этого незнакомца нежданно-негаданно всколыхнуло в ее душе целую бурю чувств. Неудивительно, что ей так хочется – вопреки здравому смыслу – ответить ему согласием. Не зря же она почти все утро думала о том, как бы ей сбежать из дому.

Коснувшись дрожащей рукой лба, Натали вздохнула:

– Не знаю, что вам и ответить. Я не одинока, если вы себе это вообразили. Мне нет необходимости зарабатывать себе на жизнь. У меня есть свой дом и семья.

На лице его появилось разочарование.

– Вы хотите сказать, что у вас целая куча младших братьев и сестер; и все они зависят от вас?

Натали невольно улыбнулась:

– Не совсем так. У меня не целая куча, а двое младших братьев. А что касается того, зависят они от меня или нет… увы, совсем наоборот. – Она вздохнула.

Вздох этот не укрылся от Малкома. Вскинув брови, он вперился в нее проницательным взглядом.

– И вы довольны своей судьбой, мисс Уиттакер? Пожав плечами, Натали отвернулась.

– Я ни в чем не нуждаюсь, – уклончиво ответила она.

– Это не одно и то же, – тихо заметил он.

Натали опустила голову и взглянула на лежавшие на коленях руки. В горле внезапно застрял комок, и было трудно говорить.

– Довольна я или нет, не имеет никакого значения, – заявила она суровым тоном. – У большинства людей и, уж конечно, у большинства женщин выбор невелик, Мы должны, так сказать, цвести там, где нас посадили.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как он наклонился к ней. Его низкий тихий голос прозвучал прямо у нее над ухом:

– Мисс Уиттакер, у вас есть выбор. Я вам его только что предложил.

Изумленная, Натали подняла на него глаза. Лицо его оказалось гораздо ближе, чем она предполагала. Какие у него голубые глаза, голубые и бездонные. От него едва уловимо пахло сандаловым деревом – запах мыла, которым он пользовался для бритья. Все мысли, все слова, которые она приготовила, чтобы сказать ему, вылетели у нее из головы.

А он и не подозревал о ее терзаниях. Губы его тронула усмешка.

– Кажется, единственное, что мне сейчас нужно, – это доказать вам, что мое предложение лучше, чем жизнь, которую вы сейчас ведете. Вы только что дали мне надежду, что моя задача выполнима.

– Разве?

Потерев подбородок, он искоса взглянул на нее.

– Итак, почему вы не слишком довольны своей жизнью? Я, конечно, не наделен вашей интуицией, но, быть может, мне удастся угадать, руководствуясь информацией, которую вы сейчас сообщили о себе.

Натали замерла: неужели он и правда может догадаться, кто она такая и какую жизнь ведет?

– Не говорите чепухи, вам это не удастся. Откинувшись на спинку кресла, он вытянул длинные ноги и лениво скрестил их под столом.

– Не думаю, что это так уж трудно. Гм… Два брата примерно вашего возраста. Вам отведена роль бесплатной экономки. Ваши братья заставляют вас работать до изнеможения и считают, что это в порядке вещей.

Натали едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

– А вот и нет. Старший из моих братьев даже не живет дома. Он работает секретарем у графа Стоуксдауна, поэтому мы редко его видим.

Эта фамилия произвела на него впечатление.

– У Стоуксдауна? Влиятельный человек.

– Да. Мы очень гордимся Дереком. Он, прищурившись, взглянул на нее:

– Значит, старший сын работает у аристократа. Следовательно, ваш отец жив. Вы о нем не упомянули…

– Это верно. – Натали помешкала несколько секунд, решая, стоил ли продолжать. Ей претило вдаваться в подробности их необычной семейной ситуации. С другой стороны, если она не объяснит ее, он может подумать, что она происходит из бедной семьи и, значит, вполне подходящая кандидатура на роль гувернантки, а этого допустить никак нельзя.

– Если хотите знать, – холодно заявила она, – Дерек принял предложение лорда Стоуксдауна стать его секретарем, потому что поместье моего отца перешло по наследству к моему младшему брату.

Он изумленно вскинул брови, и на лице его отразилось сочувствие.