а также и от других исследователей, порой старавшихся продемонстрировать, что перед нами – не что иное, как грубая средневековая фальсификация.

Следует кратко упомянуть некоторые из этих заявлений, поскольку мы убеждены, что в будущем интерес к «расследованию древнего злодеяния» не прекратится (как очень удачно выразилась журналистка Мария Грация Силиато в своей книге о проблеме Плащаницы).

Различные исследования

Стоит отметить открытие, сделанное М.Г. Силиато в результате изучения изнанки полотна Плащаницы (когда благодаря просвечиванию с обратной стороны было обнаружено пятно, соответствующее ране на левом запястье). В центре пятна был виден четко обрисованный квадрат со стороной около 1 см. Это был след гвоздя, который по величине можно сравнить с гвоздем из базилики Святого Креста в Риме (его длина 15 см, в сечении он представляет собой квадрат со стороной около 9 мм), который по традиции считается найденным при раскопках, произведенных по распоряжению Константина Великого на Голгофе.

Турин, 1980 г.: Иоанн Павел II перед Плащаницей.

В отношении вероятности возникновения изображения в результате химической реакции или пожелтения поверхностных волокон, интересными кажутся и открытия Байма-Боллоне, который, пользуясь иммунологическим методом, сумел показать, что в ткани присутствуют алоэ и мирра, упоминаемые в Евангелиях.

Исторические и научные возражения

Позиция противников подлинности Плащаницы показана в книге Витторио Пеше Дельфино «Плащаницу создали руки человека» (издательства «Дедало»), распространенной в 1982 году после публикации в том же году «Приговора Плащанице» Стевенсона и Хабермаса.

Пеше Дельфино, врач и патологоанатом, исходя из собственных антропологических представлений об отпечатке на Плащанице (которую он видел только на фотографии), доказал в трактате из 242 страниц с 87 иллюстрациями, что Плащаница – подделка (как говорит само название книги), созданная в Средние века, сделанная при помощи металлического раскаленного барельефа, поставленного на соответствующем расстоянии от куска льна с таким расчетом, чтобы температура около 230 градусов произвела на ткани типические следы. Желая описать достигнутый эффект, он использовал барельеф, соответствующий изображению на Плащанице (изображавший только лицо, а не все тело), размером в одну десятую линейных пропорций. Дельфино утверждал, что раскаленный барельеф, очень плоский, мог создать на ткани отпечаток подобной насыщенности. В подтверждение своей теории он цитировал американских ученых, делая необоснованные выводы из результатов исследований, проведенных в 1978 году относительно окислительных процессов и степени насыщенности тонов. Используя излучающее металлическое тело как источник энергии, он не учитывал данных об относительной оптической плотности следов на Плащанице, стремясь реконструировать их в соответствии с определенным углом наклона, который изменяется пропорционально соотношению насыщенность / расстояние.

Следовательно, Дельфино считал ничуть не удивительным, что ремесленник XIII века (дата тоже произвольно берется им в связи с первой демонстрацией Плащаницы в Лири, хотя вполне возможно, что у савана была и предыдущая история!) сумел не только сделать, но и накалить два барельефа, один для лицевой стороны, другой – для обратной. При этом барельефы имели одинаковый объем, металл был абсолютно однородным по современным понятиям, а общая длина конструкции была около четырех метров. В общем, Дельфино хотел доказать, что на полотно излучалась тепловая энергия при температуре 230 градусов по Цельсию, в результате чего на всех частях льняного полотна одновременно отпечатался рельеф, разумеется, не опалив ткань (что, как показано, случилось в тех местах, которые обуглились от чрезмерного жара!). Не говоря уже о том, что тепло от любого источника рассеивается и не может привести к стереоскопичности, наблюдаемой на Плащанице, или к точности оттенков на верхней части волокон соломенно-желтого цвета (Геллер).

Дельфино дает пространные, но поверхностные описания, слишком очевидные для специалистов и слишком сложные для тех, кто ими не является, того, как производятся некоторые научные измерения – к примеру, рассматривая проблему следов крови, где он опирается на заявление американского химика Мак-Крона, говорящего, что они оставлены неорганическим пигментом – окисью железа (вопреки всем приведенным выше свидетельствам анализов). Кроме того, он совершенно пренебрег сведениями о том, как производилось распятие (в том числе, данными, полученными во время последних раскопок). К примеру, он опустил важные доводы анатомического характера – положение гвоздей в области запястья, а также невозможность воспроизведения обнаженного человеческого тела для фальсификатора XIV века.

Пытаясь интерпретировать евангельский текст, Дельфино не проявил больших познаний, утверждая, что в описании способа распятия там указываются как ладони, так и запястья. Возможно, он не знал, что латынь под словом «manus» подразумевает большей частью неопределенную область – и ладонь, и запястье, и часть предплечья. Он забыл, что первые изображения распятия появились в Европе, когда там уже, по крайней мере, семьсот лет никого не распинали.

Несмотря на медицинское образование, Дельфино не задавал себе никаких фундаментальных вопросов. Как мог фальсификатор воспроизвести некоторые характерные физико-химические явления, известные только современной биологии и медицине: различие между свернувшейся кровью из наружной раны и кровью, вышедшей из ребер; или создать такой избыток билирубина, который можно обнаружить в крови сильно травмированного человека? Наконец, пятна крови на лбу: с правой стороны у корней волос находится круглый сгусток, из которого вытекли две струйки крови (одна – вдоль границы лба, другая – в направлении бровей). На фотографии при большом увеличении можно понять, что кровь – артериальная, а ее течение было неоднородным (она вытекала из артерии прерывисто, толчками). Эта рана задела ответвление височной артерии. Другое пятно на лбу в форме буквы «эпсилон», где остался кровоподтек, наоборот, окрашено однородно и имеет определенные характеристики венозной крови. Шип повредил вену на лбу, в результате чего образовался кровоподтек в форме «эпсилон», поскольку мышцы лба свело от боли. Как можно объяснить все это фальсификацией XIV века? Вспомним, что динамика артериального и венозного кровообращения была открыта лишь в 1593 году Андреа Цизальпино.

Возвращаясь к созданию изображения путем нагревания, следует отметить различия, выявленные в ультрафиолетовом излучении: изображение на Плащанице не флюоресцирует, между тем как при нагревании свыше 180–200 градусов возникает субстанция, флюоресцирующая оранжевым цветом (фурфурол). Кроме того, отпечаток на Плащанице исключительно поверхностный, в то время как отпечаток, полученный при помощи барельефа, был бы виден и с обратной стороны материи.

Отметим также, что окровавленные волокна Плащаницы не пожелтели.

Итак, доводы Дельфино выглядят чрезмерно предвзятыми.

Система определения даты радиоуглеродным методом

Эта система, несомненно, явилась результатом неожиданного применения науки об атомном ядре. Заслуга этого технического изобретения, возникшего в 1946 году, принадлежит американскому химику Уильярду Либби; с тех пор огромное количество дат установлено радиоуглеродным методом, особенно эффективным при изучении доисторических событий, лишенных исторических дат.

Принципы метода просты.