Таня, чтобы не портить себе настроение (никогда нельзя делать куклу в плохом настроении – это самый главный закон куклоделов), воткнула в колонки наушники.

Бывает же, что некоторым просто везет с семьей?

Или, сынок, это только фантастика?..

Каждое утро ее будило «Наше радио», и Таня часто загадывала: какая песня выпадет первой, таким выдастся весь день.

Сегодня ее разбудила звучная алисовская «Все в наших руках», и Таня сочла это хорошим знаком.

Она лежала в постели и улыбалась, думая, что же приятного произошло в ее жизни, и тут же вспомнила: крылатый незнакомец. То есть уже совсем не незнакомец – просто Миша. Интересно, когда он позвонит? По этому можно будет судить, насколько серьезно он на нее запал. Вот если бы она пошла в парк, скажем, с Кругловым (нет, это, разумеется, чисто теоретически), он названивал бы ей каждые пять минут, а то и вовсе домой бы не пошел, а так и стоял бы под ее окнами, ошалевший и ополоумевший от счастья.

Таня встала и на всякий случай выглянула в окно. Миши во дворе, кажется, не было, но это вовсе не испортило ей настроения. Нормальный парень не станет заниматься такими глупостями.

Раз она уже встала, можно начать собираться в школу. Приняв душ, Таня надела любимые джинсы и однотонный черный свитер, тщательно уложила челку и подкрасила глаза – не слишком броско, чтобы не нарываться на неприятности. После позавтракала, радуясь, что Геннадий Сергеевич уходит очень рано, а мать еще спит, и никто из них не путается у нее под ногами и не указывает, что нужно есть на завтрак.

Ну все, осталось покидать книги-тетради в сумку, и можно отчаливать.

Так Таня и сделала.

Включив плеер и надев на уши наушники, она стремительно шагала в школу по заспанным и серым, только недавно вырвавшимся из долгого зимнего плена улицам города.

Еще немного – буквально два-три дня – и зацветет вишня, осыпая нежными лепестками уставшую за зиму землю. А там и лето не за горами. Все зазеленеет так быстро, что и опомниться не успеешь. Как в сказке про «Двенадцать месяцев»: лишь стукнет май своим посохом оземь – и распустятся цветы, поднимется из земли молодая травка… А пока еще только апрель, и дует в лицо еще помнящий о зиме северный ветер.

Таня шла против ветра. Не девочка, а маленькая шаровая молния! Еще в пятом классе, когда все одноклассницы писали в своих анкетах: «Если цвет, то розовый. Если погода, то солнечная…» – она выбрала «черный» и «ветер».

Но вот и школа. Таня нырнула в подъезд и оказалась в запруженном вестибюле… Время до начала урока еще оставалось. Прекрасно, можно привести в порядок испорченную прическу.

Первым уроком был русский, и, едва только Таня села на свое место, Ленка пристала к ней с вопросами.

– Ты где это вчера шлялась? – прошептала она, пока учительница раскрывала журнал, чтобы провести ежеурочную перекличку.

– Да так, были дела, – попыталась отмахнуться Таня.

Но от Лены так просто не отделаешься.

– Что за дела? Небось опять с отцом куда-то таскалась?

Они учились с Леной с первого класса, и та, конечно, знала о Таниной привязанности к отцу. А жаль. Тане не хотелось, чтобы другие знали о ней слишком много, это словно делало ее беззащитной перед ними.

Ленка смотрела выжидающе, и Таня могла бы просто кивнуть, и тогда подруга, конечно, от нее бы отстала, но вместо этого девочка отрицательно покачала головой.

– Так что, мне из тебя каждое слово клещами вытягивать? Ну расскажи, а?.. Ты… – и тут у Ленки загорелись глаза. – Ты с кем-то познакомилась? Ну признавайся же! Димон говорил, что ты вчера какая-то странная была…

– Не Димону судить, – отрезала Таня. – И вообще…

– У вас, наверное, есть интересные темы для обсуждения. Может, поделитесь ими со всем классом? – вмешалась в разговор русичка. – Молчите? Ну что же, либо вы будете слушать меня, либо мы будем слушать вас, если уж вы лучше разбираетесь в материале. – И она продолжила вести урок.

Весь урок Ленка пыталась вытянуть из Тани как можно больше информации, но та держалась стойко. А на перемене к ним подошел Ромик.

– Серый недоволен, – сказал он Тане, насупившись. – С чего это ты нами пренебрегать начала? Он вчера так и сказал…

– Если у Серого есть ко мне разговор, – оборвала его девочка, – пусть придет сам, а не присылает своих шестерок.

– Это ты про меня? – обиделся Ромик и почесал толстый живот.

– Ну не про себя же, – Таня равнодушно пожала плечами. – Серый знает, что я не шестерю и шестерить не намерена. Или стая меня уже не уважает?

Ромик, не зная, что ответить, принялся ковырять пол носком ботинка. У Тани и вправду был свой, особый, статус в компании. Серый был вожаком, но и ее уважали и слушали. Кстати, единственную из девочек. И Лена, и даже девушка Серого, хорошенькая Светка, стояли рангом пониже – так сказать, на подтанцовке.

– Ладно, – выдавил он из себя, – скажу Серому, что со мной ты разговаривать не хочешь.

Он выглядел так потерянно, что Тане даже стало жаль его. Но что поделаешь – нужно держать марку.

– ОК, уладили, – кивнула Таня, и Ромик удалился.

* * *

Школьный день был таким же, как всегда. Когда уроки закончились, Таня с Ленкой вышли на школьный двор и сразу заметили Серого.

Он выжидательно смотрел на Таню, намеренно не здороваясь первым. Она тоже молчала, зная, что стоит отступить хоть на один шаг – и дальше будешь отступать и отступать, подчиняться, а не командовать.

Так они и стояли – друг напротив друга, как два волка, готовые к поединку. Ни один не спешил нападать первым.

И только Ленка, бегая между ними, не знала, что делать, и испуганно переводила взгляд с одной на другого.

– Ребят, – растерянно произнесла она, – я не поняла, зачем вы из-за пустяка ссоритесь?..

Только тут Серый перевел на нее взгляд и улыбнулся – холодно, одними уголками губ.

– Не мельтеши. Все путем. Мы с Таней сами все уладим.

Таня кивнула.

Ничья. Он снова признал, что она не слабее его. Можно немного расслабиться и прервать наконец эту затянувшуюся партию, где все они – пешки. Только всякая ли пешка может стать королевой?..

– Так что ты хочешь сказать? – чуть приподнял бровь Серый, изображая ироничное, но сосредоточенное внимание.

– Ничего, – развела руками Таня. – Я не предавала стаю и не предам, но у меня есть право поступать так, как нужно мне, и ни перед кем не отчитываться. Никому, – многозначительно повторила она.

Серый примирительно поднял вверх руки:

– ОК, уладили. Только знай: надумаешь совсем линять – я тебе этого не прощу.