— Перекрестись, чтоб не казалось, — показываю, что не желаю обсуждать Леа Брейкер и мой возможный секс с ней.

— А что было у вас в примерочной? В смысле, когда туда двое заходят, это красноречиво…

— Я эту девочку с детства знаю. Не надумывай то, чего нет и быть не может. Она ребенок для меня. Подопечная…

— Хорошо, не кипятись, поняла я. Знаешь, она белье тогда не забрала — оплатила и оставила. Так что на днях я приеду к вам… Привезу заказ. Увидимся…

— Буду рад, детка, — перекатываюсь, накрываю девушку своим телом.

— Опять? Ну даешь, ты точно не из тюрьмы вернулся?

Секс нельзя недооценивать, он решает многие проблемы. Я отлично провел три дня выходных — пока Пашка надрывался, впрочем, это прилагательное лишь для красного словца. Другу нравилась эта работа и он боготворил свою хозяйку. Я, наверное, мог вообще свалить и не вкалывать, но не хотел выглядеть чмом перед Германом — раз заявил, что работа мне нужна, значит надо отпахать положенное. Вернулся в понедельник в особняк — как огурчик. А во вторник вечером Анечка приехала. Счастливая, сияющая. Точно влюбилась в меня, но я изо всех сил надеялся, что это не так.

Из хозяйского дома, Аня ко мне прямой наводкой припорхала. Набросилась, можно сказать. Я не стал сопротивляться, наше желание было обоюдным. Только рот зажимал, когда стонала громко. Внизу мужики, еще и Лизка прийти может за собакой…

* * *

Перед рассветом провожаю Анечку до ворот — едва на ногах стоит, но уверяет что выйдет на работу. Усмехаюсь, наклоняюсь к водителю оплатить такси, машу рукой на прощание. Губы девушки надуты — хотела поцелуй — я уклонился. Не люблю целовать каждую встречную.

Зевая, бреду к дому. Мороз приятно щекочет легкие и жизнь кажется не такой уж дерьмовой в данный момент… Знал бы я что следующий день будет адским, но сейчас как дурак полон безмятежности, когда в дом захожу.

Ближе к вечеру к нам с Пашкой подходит Иван:

— Клуб у нас сегодня, — вздыхает. — Сдала девуля наша сессию, едем праздновать.

— Вроде сессия после нового года…

— А она досрочно. Уникум. За что не берется — все на двести процентов. Вот как бы не взялась опять за тусовки… Умаемся. Я вакансии снова открыл. Пара человек не помешает.

— Да ладно, Вань, честное слово… Зачем нам здесь лишний народ? — спрашиваю лениво, откусывая бутерброд с семгой.

— Пригодятся. Тем более сам говорил — не собираешься здесь долго прохлаждаться. Да, Якоб — баб сюда больше не води. Некрасиво.

— Мешал? Извини.

— Девочка зашла вчера, привела Майло. А вы там… шум, стоны. В общем, мне кажется Лиза расстроилась.

— Хм. Да ты че. Какой ей дело до моей сексуальной жизни?

— Надеюсь никакого, но может неприятно… Они же хозяева. Хотят, чтоб все по их было.

— Но это наша территория. Ладно, забей. Не собирался я приводить, Анька сама пришла, — усмехаюсь.

— Знаю, да. — Прищуривается напарник. — Продавщица белья. Ты, парень, времени даром не теряешь…

— А то! Зачем его терять-то, когда само в руки плывет.

* * *

Хорошо, что мы Лизку в машине ждали и не знал я, что под соболиной шубой в пол прячется. Иначе скандал бы начался еще дома, но она конечно все равно бы на своем настояла. Это была ее фишка — отстаивать упорно все что угодно. Любую хрень.

Клуб на этот раз был не маленьким — наоборот. Такой махины, я, пожалуй, еще не видел. Как пол Олимпийского. Несколько уровней, с десяток баров, стрип-зона отдельно, а также приват-зона, как в хорошем борделе. При этом даже не фейс контроль — вип билеты. Никакой тебе толпы на улице, потому что с улицы сюда никого и никогда не пускают. Хорошее место — в плане безопасности клиента. Огромное количество своих бодигардов и прочих стражей порядка. Вот только рано я расслабился. Когда зашли внутрь — Леа сбросила шубу, демонстрируя свой наряд… У меня аж зубы свело от бешенства. На девчонке были напялены штаны из, походу, латекса и такой же корсаж. Женщина-кошка, мать ее. Пожалел, что Пашку не взяли с собой, вдвоем с Иваном поехали. Если начнется заварушка… Черт, об этом даже думать не хотелось.

— Ты соображаешь вообще? В курсе что Хеллоуин в октябре оттрубил? Зачем так выперлась, — шиплю, глядя на Лизку. Но она меня даже взглядом не удостаивает. Вот дура, точно я обидел ее чем-то. Вот только чем? Мы не разговаривали почти неделю. Я просто не мог нахамить, при всем желании… Хватаю сучку за локоть:

— Я к тебе обращаюсь, что за игнор?

— Что-то не нравится? — хлопает густо накрашенными ресницами Белоснежка, изображая полную кретинку.

— Ты чего добиться этим хочешь? Чтобы прям на танцполе трахнули? Неужто настолько все плохо, не хочет никто?

В глазах Леа вспыхивает злоба. Понимаю, за живое задел. Вырывается и вспархивает на танцпол. Обнимашки, поцелуи с какой-то компанией мажоров: парни, девочки. И начинает двигать жопой.

Один танец, другой, мы стоим с Иваном, ожидая что будет дальше. Напарнику это тоже не нравится — чувствую, как он напряжен.

Леа танцует с подружкой, две лесбиянки чертовы. Обжимаются, гладят друг дружку, чуть ли не сосутся… Вот сучки. Все взгляды прикованы к ним. Почти у всех присутствующих мужиков стояк. Особенно один тип мне не нравится, взгляд просто бешеный, немигающий. И сам он — настоящий амбал. Но богатый, видно. Не отрывает сальных узких глазенок от Леа. Чувствую, добром вечер не закончится. Но девочкам все равно: извиваются, выгибаются, кайфуя, что мужики на них слюни пускают. Тупые дуры. Может они думают, что мы восхищаемся их танцевальными способностями? Разве что мужик педик. Нормальный смотрит, представляя бабу в разных позах. Самых грязных и пошлых. Как назло, Герман опять отчалил. Тоже мне, называется контролирует дочку, а по факту — дома почти не бывает. Так что мы с Ваней за все в ответе, спросят по полной если оплошаем. А подопечная нам задачу нисколько не облегчает. Наоборот, будто нарывается, чтобы работенки нам подкинуть.

Как только стихает музыка подхожу.

— Эй, может хватит на сегодня? Ты и так народ переполнила тестостероном. Хорош, правда.

— Пошел на хрен, Штаховский.

— Да ты пьяная что ли? Я папе твоему позвоню, учти.

— Звони хоть черту лысому.

И продолжает танцевать. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Как после хорошего секса. Мокрая, потная. Черт, чувствую, что заводиться начинаю. Отхожу в сторону, стиснув кулаки. Пока не замечаю, что к Белоснежке направляется непонравившийся мне амбал. Подлетаю к Лизке и с танцпола стягиваю.

— Тебе освежиться надо. — И увожу прям из-под носа у сального психа. То, что он именно такой — ну на лице, бл*дь, написано. И Лизка успевает это заметить. Потому что покорно следует за мной. Но возле туалета, куда привел ее, снова как бык на новые ворота смотрит.