— Вы хотите сказать…

— Ровно то, что сказала, и не более, — отрезала Зуева, — как говорили древние, sapienti sat, умному достаточно. У Макса были грандиозные планы, если бы «Гамлет» оказался успешен, он хотел этому же творческому тандему заказать подготовку мюзиклов «Собака на сене» и «Орфей спускается в ад».

— Смело!

— А Заварзин никого и ничего не боялся, для него не существовало догм и авторитетов. И быть вечно обязанным Лазаревскому он тоже не собирался.

Лобов решил напоследок задать еще один неделикатный вопрос:

— А почему вы расстались с Заварзиным?

— Не сошлись характерами, — не задумываясь ответила артистка, — с творческими личностями такое бывает. А насчет его отношений с Сашей Коноваленко, так они начались после нашего разрыва. Поверьте, Эдуард, при этом мы с Максом сохранили дружеские отношения, и такое тоже случается между «бывшими».

— Но на главную женскую роль Заварзин вас не пригласил…

Алла рассмеялась:

— Ну какая из меня бледнокожая датчанка Офелия, мое амплуа — Кармен, Сильва, Марица, Пепита, Нинон. А Коноваленко — хрупкая блондинка, это была ее роль.

— Так вы никогда не ссорились с Заварзиным, не выясняли с ним отношения, не ругались?

Что-то мелькнуло в глазах Зуевой и тут же исчезло.

— Нет, ни обиды, ни ревности я к нему не испытывала, — холодно ответила она, — а Саша, между прочим, даже не прилетела в Южноград на его похороны. Ничего личного, только карьера. Максим после своей неудачи остался совсем один, его затравили в соцсетях как выскочку и дилетанта, наша актерская братия шушукалась и злорадствовала у него за спиной. И его многочисленные недруги добились своего.

Потом Алла рассказала, что была на злосчастном представлении мюзикла, сделала несколько снимков и сняла на видеокамеру смартфона наиболее интересные эпизоды, пообещав завтра же переслать их журналисту.

Больше о погибшем они не говорили, Зуева начала расспрашивать Лобова о премьерах в московских театрах, он охотно делился с нею своими впечатлениями. Теплоход еще долго шел между пустынными берегами, потом развернулся и направился назад, к причалу на южноградской набережной.

Итоги беседы с Полиной Евгеньевной Треневой Игорь Поляков в тот же вечер сообщил майору Сергееву. Начальник убойного отдела выслушал старшего лейтенанта и с удовлетворением сказал:

— Ну что же, это уже кое-что. Значит, пенсионерка полагает, что пожилой незнакомец не живет в высотке, а приезжал к кому-то в гости. Осталось узнать, к кому.

— Вообще-то мы при опросе жильцов про события, происходившие в тот день в доме и поблизости в период с семнадцати до двадцати одного часа, интересовались — не приходил ли к ним кто-нибудь из знакомых, не встречали ли они незнакомых людей. Ответы были отрицательные, — отметил опер.

Сергеев задумался, потом спросил:

— Скажи, Игорь, а с коллегами покойного по театру ты разговаривал?

— Только с теми, кто постоянно общался в последнее время с Заварзиным. С художественным руководителем, артистами и артистками, участвовавшими в неудачной постановке, с дирижером оркестра. Они все утверждали, что последний раз видели Заварзина в половине пятого, когда он вышел из театра после обсуждения труппой творческих планов на новый сезон.

— Так, это понятно. А похожих на описанного Треневой мужчину среди опрошенных тобой не было?

Поляков пожал плечами:

— В принципе подходят более или менее трое: худрук Лазаревский, дирижер Шухов и исполнитель роли Полония Белявский. Остальные моложе.

— Надо бы показать этих троих пенсионерке, — предложил Сергеев.

— Вызвать повестками и провести очную ставку? — уточнил старший лейтенант.

— Что ты, зачем, — улыбнулся майор, — все гораздо проще. Возьми два билета на ближайший спектакль и пригласи старушку, ей будет приятно, я думаю. А в антракте пройдитесь с ней по фойе, ведь там на стенах висят фотографии всех тех, кто нас интересует. Может быть, Тренева узнает кого-то.

— Сделаю, товарищ майор.

— Ну а теперь давай порассуждаем. Если предположить, что это все-таки убийство, кому оно могло быть выгодно?

— Пока нет никаких мыслей на этот счет, Александр Александрович.

— Это потому, что у тебя нет сведений о покойном и его отношениях с окружающим миром. А я кое-что выяснил по своим каналам. Итак, Заварзин прошлой осенью расстался с любовницей, артисткой того же театра Аллой Зуевой. Она, кстати, в мюзикле не участвовала. И завел роман с актрисой телесериалов и антрепризных спектаклей Александрой Коноваленко, постоянно проживающей в Москве, пригласив ее на роль Офелии. Далее, у Заварзина произошел серьезный конфликт с Лазаревским, который был категорически против постановки эпатажной трактовки «Гамлета». Максима поддержал отдел культуры мэрии, они хотели бы видеть Театр музыкальной комедии прибыльным, а не дотационным, Заварзин всех там убедил, что мюзикл даст полный зал и отличные сборы. И даже первая неудача его не слишком огорчила, он надеялся продолжить работу режиссером-постановщиком. А значит, вольно или невольно, метил на место худрука.

— Да, это важная информация.

— Именно так, Игорь, именно так. С одной стороны, возможная ревность отвергнутой женщины, то есть «шерше ля фам», с другой — опасность для побежденного учителя уступить в скором времени свой пост молодому победителю-ученику.

— Прямо как у Жуковского и Пушкина!

— Похоже, только вот проявил ли Антон Ильич такую же объективность, как Василий Андреевич? Я в этом не уверен.

— Но не могли же Зуева или Лазаревский убить Заварзина, да еще не просто убить, а застрелить из трофейного «парабеллума»!

— Согласен, это маловероятно, но исключить такую версию нельзя, согласись. Ведь это люди искусства, они привыкли жить страстями на сцене и в жизни, у них буйное воображение, необузданная фантазия, неустойчивая психика. А что касается пистолета, то, к несчастью, сейчас имеет место рост незаконного оборота оружия в нашем регионе. Хорошо бы выяснить, как провели тот вечер Алла Зуева и Антон Ильич Лазаревский, есть ли у них алиби. Ладно, пока что займись опознанием пожилого визитера, да не откладывай дело в долгий ящик, начальство ждет результат.

— Участковый, стажеры и я по десять часов были на ногах в последние дни, вы же знаете, — напомнил старший лейтенант.

— Так это процесс, Игорь, — улыбнулся майор, — а я говорю о результате!

* * *

Так уж сложилась жизнь Полины Евгеньевны Треневой, что она никогда не состояла в официальном браке. Был в молодости у учительницы тайный возлюбленный, человек семейный и занимающий ответственный пост в городском отделе народного образования, кормил ее обещаниями о своем разводе, да так на него и не решился. Пришлось Треневой доживать свой век в одиночестве, лишь изредка заходила к ней ненадолго дочь умершего старшего брата, да ее сыновья-школьники навещали еще реже. У всех дела, у всех заботы, мало времени на стариков у молодежи. Впрочем, Полина Евгеньевна не слишком переживала по этому поводу. Она давно привыкла к своему одиночеству и ничуть им не тяготилась. Каждый день был распланирован заранее, с педагогической педантичностью — с утра гимнастика, плотный завтрак, уборка квартиры, стирка и глажка, поход в магазин, скромный обед, короткий дневной отдых, общение с соседками-ровесницами во дворе, а вечером — последние известия, шоу и сериалы по телевизору, перечитывание любимой классики и прослушивание старых песен и мелодий. А перед сном чай с сахаром вприкуску, с баранками или с галетами. Все по расписанию, все без изменений.