стулом. Арлунг не кричал, но мощь от его голоса, а также вложенной силы была такой, что его откинуло ударной волной. — Или мне придётся показать тебе, чего ты на самом деле стоишь прямо сейчас! Хочешь набить Высшим морду с твоими-то силами!? Не смеши меня!

Командир медленно поднялся, вернулся на место вместе со стулом, и спокойно в него уселся.

— Угрожаете?

— Пытаюсь вразумить тебя, а заодно и твоё безмерное любопытство, — Король был совершенно спокоен, но в его глазах плясало несколько яростных огоньков. — Рано или поздно ты всё равно узнаешь о своём прошлом, так зачем тебе торопить события? Не лучше ли сейчас обсудить, как тебе дальше быть? Та армия монстров, что сейчас направляется к твоему городу не самое страшное, а лишь начало череды различных событий.

— Каких же? — напрягся командир. — Вы там с остальными Высшими вообще сбрендили, или собираетесь уничтожить всех оставшихся жителей этой планете подчистую!?

— Это часть игры. Только сильнейшие дойдут до финала, и изменить мы ничего не может. Только от вас самих будет зависеть, сколько именно вы сможете сохранить жизней своих подчиненных, — прищурился Арлунг. — Или ты думаешь, что Мать Паразитов сохранила жизни всех жителей её планеты? Если да, то я тебя огорчу — лишь самую малую часть.

— Разве не она превратила их всех в паразитов, которыми потом заселила всю планету? — а вот этих слов высшего командир не понял. — Или на её планете было настолько много жителей, что даже малой части хватило, чтобы здесь устроить глобальный апокалипсис?

— Раз тебе это так интересно, то я постараюсь вкратце рассказать, как всё обстоит на самом деле, — вздохнул Король от облегчения, что его собеседник наконец-то заинтересовался другой темой, не касающейся прошлого. — Думаю, ей удалось сохранить лишь несколько миллионов жителей, превратив в паразитов. Когда эта планета была выбрана для игры, то малую часть эмбрионов были помещены в специальный раствор на большом космическом крейсере, а позже распределены по всем спутникам, опоясывающим эту землю. В день старта все капсулы были вскрыты и распылены над планетой, а позже эта смесь выпала вместе с осадками. Тогда-то и началось заражение.

— К сожалению, или к счастью, когда этого произошло, меня еще здесь не было, — хмыкнул Хиро. — Я прибыл уже тогда, когда мир был в таком виде, как сейчас.

— Учитывая, какой ты был слабый вначале, это даже хорошо. Вполне вероятно, что ты мог бы оказаться одним из зараженных, — улыбнулся Арлунг. — Но я сейчас не об этом. В том растворе было от силы тысяч сто паразитов, которыми ранее были жителями той планеты, откуда Мать. Своими выделениями они заразили всю жидкость, что и привело к появлению на Земле различных монстров — как бы они не эволюционировали, собственного сознания им обрести не удастся. Они навсегда останутся лишь монстрами, и никак иначе. Лишь малая часть сможет восстановить своё я, и ты уже с ними встречался — вы называете их именными монстрами. Понимаешь к чему я клоню?

— Пока не особо, — честно ответил Хиро.

— Боже, с тобой довольно тяжело… в недавнем сражении, ты со своими ребятами перебили почти полтысячи именных монстров на различной стадии, а это, грубо говоря, почти полпроцента от всего количества, — поднял палец верх Арлунг. — И это произошло на маленьком участке всей огромной планеты. А теперь представь, насколько сильно ты взбесил Мать Паразитов этим поступком.

— Разве монстры не продолжают эволюционировать, как и игроки, просто поднимая свой уровень? — командир начал осознавать, что ситуация еще куда хуже, чем он думал изначально. — И постепенно, шаг за шагом, они будут обретать сознание?

— Только те, в ком есть оригинальный паразит, а не его выделения. Остальные, сколько бы не пытались, останутся лишь монстрами. Сильными, жестокими, но самыми простыми монстрами, — вздохнул Король. — Но для вас, игроков, это лишь плюс. Представь себе, если бы все эти твари могли обрести своё сознание, что бы осталось от этого мира в итоге?

— Если их вовремя не остановить, то они захватили бы всю планету. Без шансов, — немного подумал командир, прежде, чем ответить. — И мы всё это время только и занимались их истреблением, чтобы уменьшить общее количество.

— Не случись раскол, я бы не стал говорить следующее, — голос Арлунга стал тише. — В финале вам придётся сражаться против всех именных монстров на этой планете. Как и для вас, для них это станет решающим испытанием. Если они смогут уничтожить всех игроков, то им будет отдана эта планета. И тогда Мать отправит сюда всех оставшихся паразитов, а сама станет полноправной властительницей Земли. Это станет её территория.

— Это совершенно новая для меня информация, — до Хиро начало доходить, насколько сильно Мать Паразитов заинтересована в том, чтобы её подчиненные выиграли эту игру. — Но разве основной целью Высших не является найти преемников и будущих кандидатов на эту должность?

— Это входит в планы всех остальных, но она преследует свои интересы. Думаю, ты уже знаешь, что кандидату хотят промыть мозги перед становлением Высшим, чтобы сделать из него послушную марионетку. Всё это делается для того, чтобы иметь возможность претендовать на место Лорда, — ухмыльнулся Арлунг, а потом резко помрачнел. — Как же мне надоела вся эта система, придуманная Владыкой, кто бы знал… для него не только жизни жителей какой-то планеты, а даже целые сотни планет и их обитатели не значат ровным счётом ничего.

— Вы не боитесь говорить о своём Владыке плохо настолько открыто? — удивился Хиро. — Если он настолько могущественная личность, то неужели не сможет узнать об этом разговоре?

— Можешь об этом не переживать, но и рассказывать кому-то тоже не вздумай. Владыка был сильно ранен, и уже давно не появлялся. За него всю работу делают Лорды, и именно они перестроили всю систему становления новых Высших, — еще раз тяжело вздохнул Арлунг. — Пусть об этом и не говорят открыто, но оппозиции удалось сделать то, чего раньше не удавалось, пусть и не полностью. За это многие из них поплатились своими жизнями, или чем-то похуже, но им всё же удалось.

— Меня больше интересует, каким образом Владыку смогли вообще ранить, — серьезно произнёс Хиро. — Если он настолько сильное создание, об одном упоминании которого все трясутся от страха. —