Старые дома удивительно просторны, но обитатели обычно делили их на небольшие комнаты и коридоры с раздвижными дверями сёдзи или фусума, получая в итоге несколько тесных жилых помещений. В прежние времена это было необходимо для защиты от зимнего холода и распределения личного пространства между членами большой семьи, но сегодня в этом потребности практически нет. Поэтому первое, что нужно сделать при обновлении японского дома, – убрать сёдзи и фусума. В таком случае коридоры и веранды объединяются с внутренними комнатами, значительно увеличивая пространство. В Тииори черные деревянные двери были настолько тяжелыми, что их едва можно было сдвинуть с места. Я выбросил их, и тот мрак, на который жаловалась девушка в дневнике, почти исчез.

Использование пространства очень тесно связано с освещением. Книга Дзюнъитиро Танидзаки «Похвала тени» стала современной классикой. В ней Танидзаки говорит о том, что традиционное искусство в Японии возникло из темноты, в которой жили люди. Например, золотые ширмы, которые выглядят совершенно безвкусно в современных интерьерах, предназначались для того, чтобы собирать последние лучи света, пробивающиеся внутрь темного дома.

Танидзаки сожалеет о том, что красота теней больше не ценится в современной Японии. Любой, кто жил в старом японском доме, знает о постоянной нехватке света – будто находишься глубоко под водой. Постоянное давление этой темноты побудило японцев наполнять города неоновыми и флуоресцентными огнями. Яркость – фундаментальное стремление в современной Японии. В этом можно убедиться, если зайти в вестибюль любого отеля или салон патинко.

Само собой разумеется, что при восстановлении старого дома нужно избегать использования ламп дневного освещения. Но для японцев это не так очевидно. Представители старшего поколения, выросшие в традиционном мраке, мечтали избавиться от этой темноты, поэтому с радостью приветствовали появление ламп дневного света. Молодое поколение и не знает ничего другого. На Западе люди обычно используют такое освещение для кухонь, рабочих мест и офисов, а лампы накаливания и теплое верхнее и точечное освещение – для жилых и обеденных помещений. Поэтому туристы в Японии не готовы принять эту безоговорочную победу флуоресцентных ламп, чей плоский голубоватый свет проник в дома, музеи, отели и вообще везде. Недавно я говорил с группой студентов, изучающих дизайн интерьера, и спросил, кто из них задумывался о проблемах освещения и сделал что-нибудь, чтобы сократить использование флуоресцентных ламп у себя дома. Из сорока студентов таким оказался только один.

Бандо Тамасабуро, актер театра Кабуки и кино, который также сам снимает фильмы, однажды сказал мне: «В западных фильмах есть тепло и глубина цвета. Тени не только не скрываются, но и сами имеют цвет. В японских фильмах теней мало, а цвета плоские и безвкусные. Проживая жизнь под флуоресцентным освещением, японцы теряют чувство цвета».

Побег населения из долины Ия в город сделал ее кладезью предметов народного ремесла. Я заполнил свой дом старыми пилами, корзинами, ведрами, сундуками тансу, резными изделиями из бамбука и т. д., превратив Тииори в музей ремесла. Но, как бы ни были прекрасны все эти предметы, я заметил, что в доме было тем красивее, чем меньше вещей там находилось. Я расчищал пространство все больше и больше, в конечном итоге оставив 36 квадратных метров полированных половиц в главной комнате полностью голыми. Ничего, кроме черного блеска голого пола – комната стала напоминать своей величественностью сцену театра Но.

Эта тяга к пустоте говорит о юго-восточном и полинезийском происхождении традиционного японского образа жизни. Использование высоких опор (свай) и А-образная конструкция крыши также отсылают нас к Юго-Восточной Азии. Но наиболее характерным отличием является идеал пустой комнаты. Однажды мы с отцом отправились в плавание к островам недалеко от Таити. Там я заметил, что люди сидели в простых открытых комнатах, где не было ничего, кроме телевизора. В путешествиях по Юго-Восточной Азии я отметил, что в старых тайских и бирманских домах обычно нет ничего, кроме алтаря Будды.

Китайские, корейские и тибетские дома – совершенно другая история. Дома даже бедных людей в этих странах заполнены стульями и столами, а в Китае расстановка мебели превратилась в особую форму искусства. Японские дома, однако, строились для жизни в пустом пространстве. Татами и полированные деревянные полы не принимают вещей. Им нужно быть пустыми. В конечном итоге не остается иного выбора, кроме как отказаться от всех украшений и отдаться безмятежной пустоте комнаты.

Когда внутренняя часть дома была почищена и восстановлена, настало время протекающей крыши. Так началась моя долгая «соломенная сага». Японская кровельная солома заготавливается из высоко растущей травы с длинными острыми листьями – сусуки. Ее любят поэты и живописцы и называют «осенней травой». Она видна на многочисленных картинах, ширмах и свитках. Когда сусуки лежит на крыше дома, ее называют кая. Она намного прочнее, чем рисовая солома: крыши из кая могут служить до 70 лет.

Ремонт крыши происходит следующим образом: нужно снять старое покрытие, на деревянный каркас крыши установить раму из бамбука, поверх которого положить минимум 50 сантиметров соломы, привязав их веревкой к балкам. Звучит легко, но, как оказалось, тогда я оказался совершенно не готов к этому процессу. Однажды, когда я беспечно планировал перенастил кровли, Омо отвел меня в сторону, чтобы подсчитать количество соломы, которое было необходимо для крыши Тииори. Учитывая пространство под карнизами, площадь дома составляет около 120 квадратных метров. Площадь крыши в три раза больше. На каждый квадратный метр крыши требуется около четырех пучков соломы. В результате общая сумма составляет примерно 1440 пучков соломы. Один пучок стоит 2000 иен, то есть общая стоимость составляет 2 880 000 иен. По нынешнему курсу это около 36 000 долларов!

Мне потребовалось пять лет, чтобы погасить кредит в 380 000 иен, поэтому ремонт крыши я потянуть никак не мог. Вместо этого Омо помог мне купить еще один заброшенный дом, примерно в получасе езды. Я купил его за 50 000 иен и при помощи жителей деревни, Сёкити и друга из Колорадо разобрал его. Мы сняли солому с крыши, повязали ее на спины – по четыре пучка за раз – и понесли по горным дорожкам к моему дому. Это была старая солома, поэтому накопленная за десятилетия сажа осыпалась с каждым шагом. К концу каждого дня мы все были похожи на шахтеров.

Летом 1977 года мы использовали эту солому для ремонта крыши в задней части дома. Она находилась на северной стороне, поэтому почти все время была в тени, накапливая влагу. Солома с фронтальной части дома была в значительно более хорошем состоянии. Местный кровельщик был занят ремонтом крыши в огромном особняке Аса в глубине долины, где жили потомки лидера Хэйкэ. Поэтому мы с жителями деревни и моими друзьями в веселой атмосфере сами заменили заднюю часть крыши. Омо предупредил меня, что наша «новая» солома долго не продержится, но на тот момент Тииори был спасен.