Пока Сергей смотрел на портрет сестры, в комнату, деликатнопокашливая, чтобы обозначить свое появление, вошел Марк. Он только вернулся изкомандировки в российскую глубинку, где когда-то располагалось имение одного изпредков Сергея, и был одет по-дорожному: в болоньевую куртку, джинсы и высокиеботинки с опушкой. Выглядел он в этом наряде как-то по-дурацки, посколькуобычно носил строгие костюмы с обязательным платочком в нагрудном кармашке,жилеты, подтяжки, а на шее бабочку. Сергея это забавляло, так как Марк был ещемолодым мужчиной – Суханскому не исполнилось и сорока, но вынужден былпризнать, что старомодный наряд шел ему гораздо больше, нежели современныеодежды. В ретробарахле Марк выглядел пусть и чудаковатым, но довольноинтересным, подтянутым мужчиной, а вот в джинсах и свитерах каким-то оплывшимпростачком. А все из-за фигуры: не по-мужски задастой, узкоплечей, рыхленькой.Пиджаки и строгие брюки скрывали эти недостатки, а обтягивающие «левисы» итрикотажные свитера их подчеркивали. Марк, понимая это, избегал носитьуродующие его одежды, но когда дорожная необходимость не позволяла этого,облачался в идиотскую джинсу и чувствовал себя в ней препогано. Вот хотьтеперь, например! Сергей видел, как тушуется его ассистент, как стараетсявтянуть живот и пониже натянуть куртку, чтобы прикрыть полные бедра. Поэтому нестал Марка мучить, а сразу предложил ему сесть.

Суханский церемонным поклоном поблагодарил работодателя иплюхнулся на кресло, стоявшее по другую сторону стола, за которым расположилсяСергей.

– Я вижу, вы что-то мне привезли, – сказалОтрадов, заметив под мышкой у историка толстый альбом. – Можно взглянуть?

– Да, конечно, Сергей Георгиевич, – отозвалсяСуханский красивым, хорошо поставленным баритоном и передал Отрадову книгуальбомного формата, на обложке которой золотело заглавие «Памятники архитектурыХ-ской области». – Я обнаружил ее в букинистическом. Не смог пройти мимо.Время издания альбома – тридцать девятый год. Тираж – сто экземпляров.Подарочный выпуск. Напечатан специально к какому-то всероссийскому съездуисториков-краеведов…

– Что тут?

– Страницы: с двадцать первой по двадцать четвертую.Посмотрите, там кое-что написано о Юрии Шаховском (двоюродном дяде вашегодедушки), основателе Драматического театра города Х, и опубликовано многофотографий. В первую очередь, как вы понимаете, строений, коими владел граф, аглавное – родового имения, до наших дней не сохранившегося…

– Почему? – удивился Сергей, указав пальцем наколонтитул с названием книги вверху страницы. – Должны были охранять.

– Пострадал во время войны. В часовне был склад боеприпасов,его бомбили, ну и… – Марк развел руками. – От памятника архитектурыосталось так мало, что после войны развалины просто снесли. Но дворец былзнатным. Сами видите. До войны в нем был областной Дом искусств… –Ассистент замолчал, недовольный реакцией работодателя – он рассчитывал набурную радость и слова благодарности, а его слушали с постной миной. – Выразочарованы? – подавив обиду, спросил Марк. – Если альбом непригодится, я могу оставить его себе…

– Нет, нет, Марк, это очень ценная находка. Спасибовам. – Сергей приложил руку к груди, словно в доказательство своейискренности. – Просто меня сейчас занимают не знаменитые покровителиискусств и даже не именитые военачальники…

– А кто же?

– Их дочери. Старшие. Те, что владели фамильнойреликвией, о которой я вам столько рассказывал. Как бы нам о них побольшеразузнать…

– Но это практически невозможно, они же неШаховские, – по-совиному заморгал своими круглыми глазами Марк. – Онив семнадцать-двадцать лет повыскакивали замуж и сменили фамилии…

– Нет, женщины, унаследовавшие гарнитур, фамилий неменяли. Приставляли мужнину к своей девичьей. Получалась двойная. Типа,Шаховская-Одоевская.

– А как же ваша сестра Элеонора? Почему она сталапросто Новицкой?

– Ну а что вы хотите, друг мой? Вспомните, в какое времяжила Лина, при каком строе. Отец сам настоял, чтобы она поскорее сменилафамилию. Да и меня записал на мамину…

– Значит, как я понимаю, знаменитые деятели родаШаховских нас больше не интересуют? – уточнил Марк, и в голосе его Сергейуловил разочарованное удивление – кандидат исторических наук не мог смириться стакой несправедливостью. – А интересуют нас светские барышни с двойнымифамилиями, знаменитые лишь тем, что их удостоили чести носить дорогущиебриллианты?

– Грубо говоря – да.

– Вы меня удивляете, Сергей Георгиевич! Я-то думал, мыработаем над серьезным исследованием…

– Мы над ним и работаем, только о деятелях мы и такдостаточно написали, всех генералов да советников упомянули, а вот об ихматерях, женах, дочерях у нас пока нет ни слова…

– Так они ничем и не примечательны, эти матери-дочери,на кой черт они нам сдались?

– И все же мне хотелось бы проследить судьбу хотя бынекоторых наследниц. Вот этой, например.

И Сергей, открыв файл с портретом юной княжны Шаховской А.С(как ее звали: Анной, Аленой, Анастасией – кто знает?), повернул экран ноутбукак ассистенту. Марк посмотрел на него без особого интереса, но, заметив наточеной шее девушки знаменитое колье, едва слышно крякнул.

– Вы узнали его, я вижу, – хмыкнул Сергей. –Хотя ни разу не видели – только слышали от меня его описание… Ну и что скажете?Права народная мудрость? Лучше один раз увидеть, чем сто – услышать, а, МаркЭрнестович?

Отрадов щелкнул мышкой по значку приближения изображения, ина экране возник крупный план девичьей шеи, украшенной великолепным колье.Суханский стал внимательно его разглядывать, задумчиво комментируя своинаблюдения:

– Изумительно! Художник потрясающе передал красотукамней. Видна каждая грань… Но уж очень они крупные. Особенно центральный. Этохудожественная вольность?

– Нет. Камни на самом деле большие, но крайние не оченьчистые. А вот центральный, тот самый императорский презент, исключительнойчистоты и сейчас может стоить баснословных денег.

– Баснословных? – переспросил Марк, не поверив.

– Навскидку – несколько миллионов евро. От трех допяти, я думаю. Точнее не скажешь, камень не оценивался с семидесятых. Да итогда на глазок, без экспертизы, обычным ювелиром по фамилии Шац. Он делалопись Элеонориной коллекции…

Видя, как расширились глаза Суханского (естественно, ему,обычному историку, пусть и с кандидатской степенью, пять миллионов европоказались суммой просто фантастической), Сергей пожал плечами и сказал сулыбкой:

– Сам удивляюсь такой стоимости. Но камень, кромеразмера и чистоты, обладает еще одним редким качеством – цветом. Онтемно-синий, больше похоже на сапфир, великолепно играет, а таких бриллиантовне так много… – Он, склонив голову набок, внимательно посмотрел наизображение камней. – Хотя по мне, бесцветные или чуть голубоватыекрасивее. Помню, когда Аня надела колье на свою шейку, и камни засверкали, а еесерые глаза стали прозрачными, и это…