Грэхем пытается ударить меня прикладом по голове, успеваю отшатнуться назад и хватаюсь за ружьё, дёргаю со всей силы, пытаясь вырвать его из рук старого чудовища, но он держит крепко.

— Отцепись, сукин ты сын!

Не выпуская оружие, резко поднимаюсь и толкаюсь вперёд, сбиваю Грэхема с ног. Падая, он сильно стукается затылком и теряет сознание. Разрядив ружьё, отбрасываю его подальше, поднимаю с почерневшего снега что-то туго завёрнутое в несколько слоёв целлофана, торопливо разрываю обёртку. Любимый браслет Роры тихо звякает бубенчиками. Очевидно, Грэхем хотел оставить его на память, но очень боялся, что кто-то обнаружит эту ужасную тайну…

***

Насквозь промёрзший, едва ощущающий собственное тело Рик подошёл к пустому дому, несколько раз дёрнул примёрзшую калитку, но сумел лишь немного приоткрыть её, боком протиснулся в узкую щель. Кажется, с тех пор, как семья Авроры уехала ― к дому больше никто не подходил. Проваливаясь в снег выше, чем по колено, с трудом поднимая ноги, парень доходит до крыльца и обессиленно садится на него, перебирая в пальцах звонкие бубенчики браслета. От усталости глаза закрываются. Он думает о том, как одиноко и грустно Роре без него на холме и о том, что они непременно должны встретиться…

Внезапно жуткий ветер стихает, холод и каменная усталость в теле сменяются приятной невесомостью, лица касается чьё-то лёгкое холодное дыхание. Рик открывает глаза. Перед ним стоит Пилигрима. Её копыта не проваливаются в снег, а лишь едва касаются его, ровные рога излучают лунное сияние.

— Здравствуй… ― голос Рика звучит хрипло и едва различимо. ― Так значит это ты провожаешь души на холм… Аврора ведь тоже там, верно?

Пилигрима склоняет тяжёлую голову.

— Это моя вина. Я должен был быть с ней тогда… И хочу быть с ней сейчас… ― Рик вглядывается в её печальные глаза. ― Знаю, что вернуться назад будет невозможно, но… Ты отведёшь меня к ней? Ты ведь здесь для этого… ― он поднимается на ноги.

Пилигрима закрывает глаза, рассыпается множеством пушистых снежинок, которые собираются в сгорбленный старушечий силуэт, который медленно выпрямляется, становится выше и стройнее. На месте глаз Снежной Девы мерцают звёзды. Рик делает шаг ей навстречу, и она склоняется к нему, раскрывая объятия…

***

Тепло, охватившее всё тело, постепенно угасает. Вдыхая, ощущаю запах свежей выпечки.

— …Даже я уже чувствую, что ты совсем замёрз, так что не пытайся обманывать… Рик… Ты чего застыл?

Несколько секунд просто таращусь на Рору, после чего крепко прижимаю её к себе:

— Ничего… Просто задумался…

— О чём?

Гонимые ветром снежинки, словно мошки, вьются в свете фонаря, покачивающегося над крыльцом. Зажмуриваюсь и вновь открываю глаза, чтобы убедиться, что это не сон.

— О том, как мне хорошо с тобой…

— Мне тоже очень хорошо с тобой, но ты так скоро превратишься в ледышку…, ― она с улыбкой отстраняется и на мгновение согревает мою щёку своими губами и дыханием. ― Можешь не провожать меня сегодня. Тебе и так идти далеко, ещё и ветер в лицо, а мне тут пять минут добежать, ― натягивает шарф так, что остаются видны только голубые глаза.

— Нет, ― беру Рору за руку и разворачиваюсь в сторону её дома. ― Я всю ночь не усну, если не буду точно уверен, что ты дошла, так что не спорь.

— Ладно. Тогда жди меня завтра с горчичниками, ― хихикает она.

Просыпаюсь от торопливого стука в окно. Не до конца осознавая, что произошло накануне и произошло ли вообще, отрываю голову от подушки. Во дворе стоит Рора, её встревоженный вид заставляет меня поторопится. Сердце радостно прыгает. Что бы ни стало причиной её визита сейчас ― она здесь, а всё остальное не так уж и важно. Отец храпит на кухне у печи, положив голову на стол. Толкаю входную плечом и щурюсь от ослепительной снежной белизны.

— Привет… ― прямо в носках выхожу на заметённое крыльцо, чтобы обнять Рору.

— Рик, это ужас! ― сразу выдаёт она, схватив меня за плечи. ― Грэхем умер! Отец утром ехал на работу и увидел его! Дом нараспашку, сарайка тоже, ружьё валяется… Он, видимо, всю ночь на улице пролежал! Наверное, кто-то ограбить хотел. Пойдём быстрее, скоро полиция приедет! Ты никого не видел, когда домой шёл вчера?

Отрицательно мотаю головой:

— Нет, никого не видел. Подожди, сейчас оденусь и пойдём…

У фермы уже собралось человек десять, все обсуждали случившееся. Аврора пошла в дом, куда уже успели занести тело старика. Прохожу к сарайке, возле которой его нашли. На затоптанном разными подошвами снегу всё ещё видны отпечатки коровьих копыт…