Сегодня под колоннадой башни Сен-Жак стоит памятник Блезу Паскалю – человеку, который хотел раскрыть все тайны природы.

Середина 17 века была тяжелой как для Блеза Паскаля, так и для Франции. И аристократия, и простой народ были недовольны правлением кардинала Мазарини, который стал первым министром после смерти Ришелье. По стране прокатилась буря восстаний. Летом 1648-го Париж покрылся баррикадами, бунтовщики даже хотели штурмовать королевский дворец Лувр. Королеве и кардиналу Мазарини пришлось бежать из столицы.

Позже правительственные войска взяли Париж в осаду. Протестующие (их называли «фрондёрами») остались без еды, так что через несколько месяцев им пришлось пойти на мировую.

Все эти тревожные месяцы Блез и Жаклин оставались в городе. Незадолго до начала событий к ним переехал из Руана отец. Новый министр отменил должность Этьена, и оставаться в Нормандии больше не было смысла.

Как только дороги в Париж и из Парижа снова открыли, Паскали отправились в родную Овернь, к Жильберте и ее семье.

В Клермон-Ферране были счастливы видеть Этьена: за прошедшие годы жители города не забыли его справедливости. С радостью приветствовали Блеза – в свои 25 лет он был широко известен благодаря арифметической машине и другим научным работам. А вот Жаклин всех поставила в тупик. По прежним приездам ее помнили веселой резвушкой, сочинительницей изящных стихов, душой общества. Сейчас же она изменилась до неузнаваемости: не хотела встречаться ни с кем, кроме самых близких родственников; целыми днями сидела взаперти, читала молитвы, вязала из грубой шерсти кофты и носки для бедняков; коротко остригла волосы, выходила только в церковь и одевалась при этом в темную бесформенную одежду с капюшоном. Юная женщина твердо решила стать монахиней.

Старший брат поддерживал Жаклин, да и Жильберта относилась к ее решению с уважением. А вот Этьен не мог смириться с тем, как изменилась его любимица. В последние годы он разделял взгляды детей на веру и тоже стал больше внимания уделять посещениям церкви и благотворительности. Но расстаться с Жаклин он не мог и в конце концов дочь согласилась отложить свой уход в монастырь.

Для Блеза каждый приезд в Клермон, к родным, был непривычно счастливым временем. Врачи настаивали, чтобы он оставил свои занятия наукой и вообще любую сложную деятельность. Конечно, полностью принять эти рекомендации он не мог, и продолжал работу над «Трактатом о равновесии жидкостей». Однако теперь он гораздо чаще стал бывать в обществе, развлекаться. Наблюдая за Жильбертой и Флораном, играя с их детьми, Блез иногда даже подумывал о том, чтобы и самому жениться и найти постоянную должность.

Но вот волнения в столице закончились. Этьен, Жаклин и Блез вернулись в Париж. Здесь Блез тоже завел несколько знакомств с молодыми аристократами. День за днем он посещал самые модные салоны, перенимая светские манеры и развлекая дам разговорами о науке. Жаклин и Жильберта не одобряли этих перемен в поведении брата. Они видели, что такой образ жизни полезнее для здоровья, но считали его вредным для души.

Паскали не знали, что вскоре их ждут еще более серьезные испытания. Волнения последних лет подкосили здоровье Этьена, и в 1651 году он умер.

Каждый из детей переживал это горе по-своему. Жаклин утвердилась в своем решении уйти в монастырь. Все чаще она бывала в аббатстве Пор-Рояль; его настоятельница давно стала для девушки духовной наставницей и теперь помогала пережить боль потери.

Жильберта ждала ребенка и даже не могла приехать в Париж. Она писала Блезу письма, полные скорби. Он отвечал рассуждениями о том, что смерть – избавление от греха и начало новой жизни. А потому не нужно скорбеть об умерших – лучше воскрешать их в себе, делая то, чего они от нас хотели бы, и ведя себя так, как они учили. «Таким поведением мы как бы заставляем их снова жить в нас, потому что им принадлежат те наставления, которые в нас еще живут и действуют», – пишет он.

За этими утверждениями, логичными и математически выверенными, Блез скрывал свое горе, близкое к отчаянию: ведь отец всю жизнь был для него самым близким человеком, наставником, другом, коллегой! Блезу не хватало Этьена, и никакое благочестие и вера в воскресение души не могли излечить рану, нанесенную смертью отца.

Потерять еще и младшую сестру – этого Блез вынести не мог. Именно он в свое время повлиял на религиозные взгляды Жаклин. Долгие годы он поддерживал в ней решимость порвать со светом и посвятить себя служению Богу. Он становился на ее сторону в спорах с отцом, который отговаривал дочь от разрыва со светской жизнью и именно он теперь не отпускает ее в монастырь.

Отношения между братом и сестрой портились. В конце концов Жаклин просто собрала вещи и однажды утром, ни слова не говоря Блезу, ушла в монастырь Пор-Рояль, где ее давно ждали. Встретиться с братом снова она согласилась лишь через несколько месяцев, и как ни хотел Блез помешать ей, в конце концов ему пришлось смириться с твердым решением младшей сестры.

Оставшись один, он с головой окунулся в светские удовольствия, транжиря отцовское наследство. Он путешествовал по стране, жил в замках своих новых друзей, проводил время за салонной болтовней и игрой в кости.

В свете к Блезу относились по-разному. Жильберта писала, что он легко стал своим в высшем обществе, потому что понимал мотивы, которые движут людьми. Правда, в парижских салонах нашлись хлыщи, которые считали его чудаком и старались привить «благородные манеры». Но другие оценили его открытость и чистое сердце. Некоторые аристократы стали Паскалю настоящими друзьями. А были и те, кто в перерывах между карточными играми и игрой в кости с удовольствием обсуждал с ним вопросы математики.

В те времена азартные игры были весьма популярны среди знати. Аристократы проматывали целые состояния, играя в кости или в карты. Несмотря на королевские запреты, в Париже действовали подпольные игральные дома. В них постоянно толпилась публика, жаждущая риска и обогащения.