Позже ходынская катастрофа станет одним из ключевых моментов в формировании негативного образа последнего императора, настоящим подарком для антимонархической агитации. Николая II будут обвинять в том, что он не отменил празднества, что вечером того же дня поехал на бал к французскому послу графу Монтебелло, что оставил безнаказанными главных виновников катастрофы – верхушку московской администрации во главе с генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем.

Чем же диктовались в те дни действия царя? Богопомазанный император, он видел свою задачу в том, чтобы в самые тяжелые моменты сохранять спокойствие духа и способность здраво судить обо всем происходящем, не поддаваться истерическим выкрикам, не слушать огульных обвинений. Произошедшее, несомненно, было печальным событием, но не национального масштаба, и жертвы Ходынки вовсе не были невинноубиенными или мучениками.

Николай II с волостными старшинами и представителями сельского населения окраин России во дворе Петровского дворца 18 мая 1896 года. Художник И. Е. Репин.

Как частный человек император мог сочувствовать, горевать. Он посещал панихиды по погибшим, несколько раз навещал раненых в больницах и успокаивал людей, со слезами на глазах просивших у него прощения, что своим «неразумием» испортили «такой праздник». Из казны по его распоряжению каждой семье, где были погибшие или пострадавшие, была выдана огромная сумма в 1000 рублей, похороны были приняты на государственный счет, а для осиротевших детей был учрежден особый приют. Было начато расследование причин катастрофы.

Но как царь, как правитель великой европейской державы Николай II не мог позволить, чтобы этот трагический, но в общем частный случай мог повлиять на государственную жизнь России. Коронация была важнейшим национальным торжеством, на которое съехались делегации из многих стран мира. Среди гостей были коронованные особы, наследные принцы, представители аристократии и правительств. К слову сказать, торжества 1896 г. стали первым большим государственным празднеством, зафиксированным на кинопленку. В 1896–1897 гг. эта первая в истории политическая хроника неоднократно демонстрировалась в Петербурге, а ее создатели получили специальные награды – перстни с бриллиантами.

По этикету царская чета должна была присутствовать на всех официальных мероприятиях, утвержденных Министерством императорского двора. Исключений быть не могло, и желание самих царей во внимание не принималось. Днем 18 мая они побывали и на Ходынском поле, а вечером того же дня был запланирован бал у французского посла. С точки зрения дипломатии отказ именно от этого посещения был невозможен: Франция была союзницей России, и день коронации русского императора был отмечен с государственным размахом. 14 мая Париж был украшен русскими и французскими флагами, по всей стране были отменены занятия в школах, а для чиновников сокращен рабочий день; в армии с солдат были сложены многие взыскания и им выдали по добавочной порции вина. Французский президент Феликс Фор и члены правительства присутствовали на торжественном богослужении в русском соборе Святого Александра Невского на улице Дарю. Размах празднества был таков, что германский посол писал даже о «культе России», «насаждаемом сверху» французским правительством.

После этого отказ посетить бал посла союзной державы выглядел бы политически некорректно и мог испортить добрые отношения между странами, тем более что в отличие от русских оппозиционеров европейцы склонны были отнестись к происшедшему довольно спокойно. Еще большее удивление поднявшаяся шумиха вызвала у восточных гостей: китайский посол Ли Хун Чан считал, что такие печальные вести не следовало не только публиковать, но и докладывать императору, чтобы напрасно его не огорчать.

Итак, Николай II поехал на бал 18 мая, но настроение его было далеко не праздничным. Присутствовавший на балу начальник французского Генерального штаба генерал Р. Ш. Буадефр хотел подбодрить императора. Он подошел к нему, стал говорить, что несчастные случаи бывают везде, «например, у нас во Франции во время коронации Людовика XVI…». Генерал не закончил. Потом он рассказывал, что почувствовал вдруг вокруг полярный холод, и конец фразы застыл у него на языке.

Еще большего спокойствия и здравомыслия потребовало от императора дело о виновниках случившейся катастрофы. Пресловутое «общественное мнение» (в данном случае от его имени выступали редакции нескольких либеральных изданий) требовало наказания высших чиновников Москвы во главе с генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем. Император, однако, считал, что у случившегося есть конкретные виновники, чья нераспорядительность и промедление и привели к беде. Обвинять же во всем высшее начальство совершенно бессмысленно. Впоследствии следствие подтвердило эту точку зрения. Установив отсутствие какой-либо злой воли, оно назвало главными виновниками случившегося следившего в тот день за порядком московского полицмейстера, его помощников и начальника «Особого установления по устройству народных зрелищ», чьи непредусмотрительность и несогласованность действий имели столь трагические последствия. Виновные подверглись разным наказаниям, вплоть до увольнения, но случилось это спустя целых два месяца после коронации.

Пока же празднества шли своим чередом. Завершились они только 26 мая парадом войск и обедом представителям московских правительственных и сословных учреждений в Александровском зале Кремлевского дворца. В тот же день императорская чета покинула Москву.

Начало правления Николая II было отмечено важными инициативами на международной арене. Авторитет России стоял тогда неизмеримо высоко. Убеждение в ее могуществе и непобедимости было едва ли не всеобщим. Ее правительству не было необходимости «бряцать оружием», чтобы добиться уважения своих интересов, не нужны ей были и новые военные конфликты. «Все, чего хочет Россия, – чтобы ее оставили в покое», – писал Николай II английской королеве Виктории в начале 1899 г.

Вместе с тем не мог он не замечать, что далеко не все монархи думают так же, как он. На рубеже XIX–XX вв. – впервые в истории – развернулась настоящая гонка вооружений. Ведущие страны мира поспешно вооружались, готовясь к борьбе за перераспределение колониальных владений. Николай II понимал, что избежать участия в общеевропейской войне России не удастся. Предотвратить или хотя бы отсрочить это столкновение было его заветным желанием. В 1898 г., несмотря на скептицизм собственных дипломатов, он даже выступил с поразившей Европу инициативой «положить предел непрерывным вооружениям, изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастия» и созвать с этой целью конференцию ведущих держав мира. Правда, энтузиазма эта инициатива не вызвала. В конце концов конференция все же собралась. Она проходила в Гааге с 6 (18) мая по 17 (29) июля и была довольно представительной. Всего в ней участвовали 26 государств: двадцать европейских, четыре азиатских (Япония, Китай, Сиам и Персия) и два американских (Соединенные Штаты и Мексика). Однако уже в ходе подготовки конференции Николай II потерял к ней интерес, предвидя ее неудачу.