«Рики, солнышко, неважно как, но я очень этому рад!»

— Вы сейчас что, без слов разговаривали? — прищурилась Рэйен.

— Просто любуюсь, — подмигнул я ей в ответ. Пусть догадывается, но знать наш маленький секрет ей необязательно.

— Ещё один момент, я понимаю, что для вас это неважно, просто не удивляйтесь, — продолжила Рэйен. — У нас, когда кто-то умирает, его личные вещи мы раздаём соседям, друзьям, родственникам. Чтобы у каждого сохранилось что-то на память.

— Хм, интересный и понятный обычай, — согласился я. — Мне тут недавно тоже кое-что досталось на память от одного человека. Нам далеко ехать?

— Уже приехали, — Рэйен повела рукой. — Здесь начинаются земли нашей общины.

За окном простирались луга, перемежающиеся небольшими рощицами деревьев. Община встретила нас полицейским участком из красного кирпича, построенным рядом с дорогой. А дальше стали попадаться отдельно стоящие небольшие домики.

Ничего похожего на наши коттеджные посёлки, с их довольно плотной застройкой и трёхметровыми глухими заборами. Здесь заборы если и были, то выполняли скорее декоративную функцию.

Дома все были одноэтажные, приземистые, покрашенные светлой краской. Похоже, что каркасные, но местами мелькали и кирпичные строения. Та же школа, которую с гордостью продемонстрировала Рэйен. Архитектура особым разнообразием не отличалась. Некоторые дома стояли небольшими группами, некоторые поодиночке. Но свободного пространства было гораздо больше, чем территории застройки. Мы как будто находились посреди огромного парка, по которому разбросаны отдельные палатки туристов, желающих уединения, а не в центре поселения.

— Не удивляйтесь, — прокомментировала Рэйен, — земли были куплены из расчёта, что большое племя будет жить сельским хозяйством. От того племени осталась едва ли десятая часть, и то большинство здесь не живут, собираются только по праздникам. Так что свободного места действительно хватает. Мы сейчас заедем к нам домой, возьмём коробки с вещами Илларии, и сразу на совет. Или вас покормить?

— Мы с утра поели, — не стал я напрягать женщину. — Так что не беспокойтесь.

— Хорошо. Совет уже должен собраться, но это примерное время. Без нас в любом случае не начнут.

Мы не стали выходить из машины, когда Джозеф остановился возле такого же, как у всех, каркасника. Член совета племени жила в ничем не примечательном доме, на глаз, восемь на десять метров, не больше.

Джозеф погрузил в кузов машины несколько картонных коробок, и мы поехали дальше. А следом за нами, на велосипедах, увязались двое ребятишек, на вид лет десяти, мальчик и девочка.

— Младшие, — прокомментировала Рэйен, — сказала же сидеть дома!

— Я бы на их месте тоже не усидела, — задумчиво отозвалась Катя, до того молчавшая.

— Ты и на своём не усидела, — показала ей язык Рики.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась ей в ответ Катя. — Дразнись, сколько хочешь!

— Просто я волнуюсь, — развела руками Рики.

— Держи, — отдал я Рики один из двух наушников. — Тебе коммуникатор дома купим.

— Спасибо, — она вставила наушник в ухо, и я удивился ещё раз, какого удивительного цвета у неё теперь волосы. Не просто рыжие, а какого-то оттенка красной меди, что ли, или как это называется.

«Мы ведь так и не проверили! Твоя магия при тебе?»

«Да, всё в порядке. У Источника немного изменились параметры, но не принципиально. Все стихии работают, правда, только электричество и огонь достаточно эффективно, остальные послабее, ну, как и было. Эльфийская магия тоже при мне».

«Интересно, а у меня Источник как-то изменился?»

«Надо выяснить!»

— Миша, мы это не обсуждали, — в ухе раздался голос Авроры, — но если что, здесь вы можете себя не сдерживать в демонстрации магии. Индейцам в любом случае никто не поверит, а за тем, чтобы никто не записывал, я прослежу.

— Аврора, — я поднёс коммуникатор к самому рту и ответил как можно тише, да ещё и по-русски, — это поминки, а не боевая операция. Выдохни. Впрочем, запись конечно лучше заблокировать. И ты сможешь нам переводить, если они будут говорить на своём языке?

— Может быть, не точно, но смогу.

— Катя, — обратился я к невесте, — наушник в ухо воткни.

Глядя на окружающие нас строения, я думал, что Совет будет проходить в каком-нибудь помещении администрации поселения, или, может быть, в местном клубе. Есть же у них какой-то клуб? Но реальность оказалась очень далека от моих предположений.

Нас встретила плотная толпа, кольцом окружающая небольшую круглую площадку. Когда мы вышли из машины, голоса стихли.

Ещё бы. Илларию уже не чаяли увидеть живой, я так понимаю, а тут она вполне живая и на вид здоровая. Но самое главное — никто не ожидал, что приедут посторонние. А смотрелись мы эффектно. На мне был всё тот же костюм, который я использовал для перелёта — штаны и куртка в мотоциклетном стиле. А Катя хоть и была одета в вещи Илларии, всё равно выделялась своими синими волосами.

— Не ожидала такого... — пробормотала Рэйен, и добавила громко: — Дайте пройти!

Толпа расступилась, и мы прошли в середину круга.

Внутри на походных стульчиках сидели... наверное, это и были члены совета и старейшины кланов. Всего их было человек двадцать, и больше половины — женщины. Единственным знакомым среди них был вчерашний шаман.

Даже без подсказок Рэйен мы остановились на краю этой площадки. Джозеф тоже остался с нами, встав, причём, на некотором расстоянии. А Рэйен прошла внутрь, держа в руках походный стульчик, на который и села.

Высокий, могучего телосложения мужчина поднял руку, и последние разговоры стихли.

— Рэйен, — обратился он с недовольным видом к матери Илларии, — что за шутки? Ты созвала расширенный совет племени, сказав, что твоя дочь покинула нас. Мы собрались, и что видят мои глаза? Иллария жива, здорова и даже повеселела.

— Душа Илларии действительно покинула нас, — поднявшись, сказала Рэйен. — Эта девушка — более не моя дочь.

Поднялся шум возмущённых голосов, который мгновенно стих, стоило вождю, или как он теперь тут называется, встать.

— Все мы знаем, — начал вождь довольно спокойно, — какой необдуманный поступок совершила твоя дочь. Мы ни в коем случае не одобряем её, но это не повод отказываться от неё.

— Она говорит правду, — не вставая, сказал шаман. — Душа Илларии нас покинула, а её место заняла Оренда.

— Вы что, вместе не ту траву курили?