– Я помню время, когда ходить ночью по улицам было опасно для жизни.

– Кого вы опасались, мохоков[1]? – спросил Равенскар.

– Да, вот уж были разбойники, – вздохнул лорд Ормскерк. – Сейчас их и в помине нет, хотя, говорят, становится все больше грабителей из низших классов. Вас когда-нибудь пытались ограбить, Равенскар?

– Один раз.

– Ну, вы наверняка отбились от грабителей, – с улыбкой сказал Ормскерк. – Вы ведь отличный кулачный боец. А я как-то никогда не интересовался боксом. Один раз мне пришлось присутствовать на матче где-то далеко за городом. Больше всего у меня в памяти запечатлелась грязь на дороге. Один из боксеров был какой-то засаленный парень с большим носом, которого почему-то все страшно восхваляли. Оказывается, это был великий Мендоза! Но на меня это не произвело ни малейшего впечатления. Против него выступал некто Хамфриз, у которого странным образом даже был дворянский титул. Не помню уж, чем кончился матч; возможно, я просто заснул. Грубое зрелище, масса крови и всепроникающая простонародная вонь, хотя с востока и дул пронзительный ветер. Впрочем, если не ошибаюсь, вы принадлежите к поклонникам Мендозы?

– Я брал у него уроки. Но неужели вы решили идти со мной пешком лишь для того, чтобы обсуждать бокс? Выкладывайте, милорд, что вам от меня нужно?

Ормскерк поморщился:

– Как вы прямолинейны, дражайший Равенскар. Я решил прогуляться с вами из чисто дружеского расположения.

Равенскар засмеялся:

– Весьма признателен, милорд.

– Не за что. Но вообще-то я хотел вам сказать – в доказательство моих наилучших намерений, – что пора бы… положить конец… посещениям вашего пылкого молодого кузена. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – мрачно отозвался Равенскар.

– Только я бы не хотел, чтобы вы истолковали мои слова превратно. Я в общем-то уверен, что вы именно с этим намерением и нанесли визит в гостеприимный дом леди Беллингем. Я вам вполне сочувствую: было бы ужасно, если бы многообещающий молодой человек попал в беду. Должен сказать, что, с моей точки зрения, он там… гм… лишний.

Равенскар кивнул.

– А какой у вас интерес к этой женщине? – вдруг спросил он.

– Ну, допустим, я питаю не совсем необоснованные надежды, – безо всякого смущения ответил Ормскерк.

– Примите мои пожелания всяческого успеха.

– Благодарю вас, Равенскар. Я так и знал, что тут мы с вами поймем друг друга, даже если в остальном наши мнения и расходятся. Поверьте, мне было бы очень неприятно оказаться перед необходимостью убрать со своего пути препятствие в виде неоперившегося юнца.

– Да, я вас понимаю, – сказал Равенскар, в голосе которого зазвенели металлические потки. – Должен вас, однако, предупредить, Ормскерк, что я ничуть не возражаю, чтобы вы, скажем, высекли моего кузена, – это только пойдет ему на пользу. Но если вы вздумаете вызвать его на дуэль, я сотру вас с лица земли. Поверьте, что я говорю это совершенно серьезно.

Минуту оба молчали, остановившись и глядя друг на друга. В утреннем полумраке Равенскар не мог разглядеть выражение лица лорда Ормскерка, но он почувствовал, как напряглось его худощавое тело под плащом. Затем Ормскерк рассмеялся:

– Можно подумать, что вы хотите со мной поссориться, дражайший Равенскар.

– Если вы решили так истолковать мои слова, милорд…

– Нет-нет, – мягко проговорил Ормскерк. – Это нам обоим совершенно ни к чему, дружище. Вы, я вижу, забияка, а я, поверьте, человек мирного нрава. Давайте прекратим это, скажем, пререкание. Мы же оба хотим одного и того же. Вам известно, что ваш впечатлительный молодой кузен предложил даме руку и сердце?

– Известно. Потому я сегодня и пришел – взглянуть на очаровательницу.

Лорд Ормскерк вздохнул:

– Как всегда, вы попали в самую точку. Она действительно очаровательна. Вы заметили в ней этакую свежесть, которая для искушенного человека – как глоток воды для жаждущего.

– Да, она прекрасно подходит для роли, которую вы ей отвели, – сказал Равенскар, презрительно кривя губы.

– Вот именно! А эти юноши парят в облаках. И брак, конечно, соблазнительная приманка. Этого нельзя отрицать.

– Особенно когда у жениха титул и состояние, – сухо согласился Равенскар.

– Я знал, что мы поймем друг друга. Я убежден, что дело можно решить к нашему обоюдному удовлетворению. Если бы девица испытывала к вашему кузену нежные чувства – все было бы сложнее. Мне оставалось бы только удалиться… признав свое поражение. Все-таки у каждого человека есть самолюбие, как это порой ни усложняет жизнь. Но, на мой взгляд, ни о каких нежных чувствах с ее стороны не может быть и речи.

– Любовью тут, конечно, и не пахнет! – презрительно сказал Равенскар. – Просто хочет пролезть в общество.

– За это ее и винить нельзя. Я вполне ее понимаю. Как жаль, что я не молод, не холост и не глуп. Когда-то я был и молод и холост, но дураком, насколько помню, не был никогда.

– А Адриан – и то, и другое, и третье. Я тоже холост, но не молод и не глуп. И посему я не намерен ни обсуждать этот вопрос с моим кузеном, ни запрещать ему видеться с дамой его сердца. Мне совсем не интересно слушать излияния влюбленного юнца, и у меня хватает воображения представить себе результат моего вмешательства, какими бы благими намерениями я ни руководствовался. Надо, чтобы мисс Грентем сама его отвадила.

– Превосходная мысль, – одобрительно заметил лорд Ормскерк. – Удивительно, как мы сходимся во взглядах, Равенскар. Не подумайте, что мне это тоже не пришло в голову. Так вот, если быть откровенным, я считаю, что вас ниспослало нам Провидение – иначе это не назовешь.

Теперь отпадет необходимость прибегать к оружию, сама мысль о нем мне была отвратительна. Что-то подсказывает мне, что вы намерены предложить божественной Деборе деньги – в обмен на отказ от притязаний на руку вашего кузена.

– Да, но их заведение поставлено на такую широкую ногу, что боюсь, как бы мы не разошлись во взглядах на сумму, которая составит достаточное вознаграждение.

– Внешность зачастую обманчива. Тетка Деборы – без сомнения, очень достойная дама, но, увы, она не наделена теми качествами, которые обычно отличают женщин ее профессии. Ее щедрое гостеприимство, конечно, очаровательно, но в результате ее заведение, грубо говоря, практически не приносит прибыли. Боюсь, дорогой Равенскар, что леди Беллингем увязла в долгах.

– Вы это точно знаете?

– Совершенно точно. Видите ли, у меня в руках закладная квитанция на ее дом. К тому же как-то в порыве щедрости, с которыми вы, без сомнения, знакомы, я приобрел ее долговые расписки по наиболее срочным платежам.