Дойдя до утла улицы, где жил доктор Биггс, Альф громко заколотил по двери. Через несколько секунд ему открыл сам доктор Биггс, готовившийся лечь в постель, в пижаме и красном халате.

Это был невысокий лысеющий мужчина, известный как своим веселым нравом, так и профессионализмом.

— Извините, что побеспокоил вас, доктор, — сказал Альф, тяжело дыша. — Я из-за Роуз Талбот, которая живет этажом выше надо мной. Она сошла с ума. Она напала на Джима, а потом кинулась на своего ребенка с ножом. Нам с Джимом пришлось связать ее, она была невменяема.

Доктор Биггс в одну секунду понял, о ком идет речь. Он вспомнил, что Талботы были родителями девочки, которую недавно сбила машина.

— Постойте, я немедленно отправляюсь с вами, — сказал он. — Я только переоденусь и возьму сумку.

— Вы не представляете, что могло спровоцировать миссис Талбот? — спросил доктор через несколько минут, когда они быстрым шагом шли по лестнице. Он хорошо знал Альфа и Энни Паттерсон, потому что помогал при родах всех троих их детей, а до того, как на свет появились двое младших, Энни убирала у него в приемной.

— Без понятия, — сказал Альф. — Конечно, она была в жутком состоянии с тех пор, как малышку переехали. Мы слышали, что они постоянно скандалят. Но об остальном Джим ничего не говорил.

Доктор Биггс почти не знал Талботов, но он заходил к Роуз сразу после похорон посмотреть, как она справляется с трагедией. Роуз не пустила его дальше двери и сказала, что все отлично. Отлично она не выглядела, напротив, у нее был совершенно изможденный вид и черные круги под глазами. Он тоже долго не разговаривал и предложил ей зайти к нему на прием, но она так и не пришла. Он не хотел навязываться и заходить снова без приглашения.

Снаружи под домом 47 собралась немалая толпа, и все люди смотрели на свет в окне верхнего этажа и слушали доносящиеся из комнаты вопли.

— Идите все по домам, — твердо сказал доктор Биггс. — Здесь не на что смотреть.

— Мы беспокоимся по поводу того, что слышали, док, — возразил один из мужчин. — Похоже, ей пора в психушку.

Доктор Биггс не ответил и пошел по направлению к входной двери, кратко кивнув Энни Паттерсон, которая стояла с обеспокоенным видом на нижнем пролете лестницы вместе с еще одной женщиной. Шум из верхней квартиры был намного громче, чем внутри дома, и вместе с криками слышался звук, будто что-то тащили или царапали чем-то по полу.

— Оставайтесь здесь с женой, — сказал Биггс Альфу. — Я позову вас, если мне понадобится помощь.

Сцена, которая предстала перед глазами доктора Биггса, когда он вошел в комнату, была очень тревожной. Роуз была привязана кожаным ремнем к стулу, и ее глаза чуть ли не выскакивали из орбит. Она качалась и царапала стулом об пол, выкрикивая проклятия в адрес мужа и отчаянно пытаясь высвободиться. Джим Талбот безуспешно старался успокоить ее, и у него по лицу текла кровь.

Другой мужчина, с которым доктор не был знаком, по-видимому сосед, стоял на коленях перед девочкой и вытирал ей кровь с лица. На девочке была ночная рубашка, мокрая от мочи и забрызганная кровью. Весь пол в гостиной был усеян кастрюлями, горшками и осколками от тарелок.

Доктор Биггс моментально понял, что это не простая домашняя драка. Роуз нельзя было успокоить чашкой чая и разговором. Стало ясно, что и муж, и дочь будут подвергаться риску, если она останется здесь. Поэтому он принял единственно правильное решение — дать женщине успокоительное и отправить ее в психиатрическую клинику для душевнобольных.

— Ну, по поводу чего все это, миссис Талбот? — спросил он успокаивающе, приближаясь к ней.

— Пошел ты! — заорала она на него, оскаливая зубы, как дикая собака, и еще яростнее раскачивая стул, несмотря на попытки мужа удержать ее. — Убирайтесь отсюда вы все!

За этим последовала длинная фраза из ругательств, и ее голос был таким резким и безумным, что доктора передернуло.

— Что с ней происходит? — спросил с сожалением Джим. — Я никогда ничего плохого ей не делал.

— Похоже, смерть дочери вызвала у нее нервный коллапс, — сказал быстро доктор Биггс, открывая саквояж и доставая оттуда скляночку с успокоительным и гиподермический шприц. — Она вела себя странно до сегодняшнего вечера? — спросил он, готовя шприц.

Джим кивнул.

— Она уже несколько недель ведет себя странно. Ей ничего нельзя сказать. Она пьет и не останавливается.

Возможно, Джим намеревался что-то добавить к этому, но Роуз его прервала.

— Чертов ублюдок, мерзкий червяк! — орала она во все горло. — Я не была бы такой, все из-за тебя.

— Ну-ну, миссис Талбот, — сказал спокойно доктор Талбот с готовым шприцем в руке. — Вы просто перенервничали, и я вам дам что-то, что вас успокоит. — Он взглянул на соседа, занимавшегося девочкой, который как раз встал с колен и стоял в совершенном шоке. — Пожалуйста, помогите Джиму крепко подержать ее.

Роуз лягалась и извивалась на стуле с силой, как у полдюжины мужчин, но Джим и Стэн смогли удержать ее достаточно долго, чтобы можно было сделать укол.

— Буквально через пару минут лекарство подействует, — сказал доктор, вытаскивая иглу из ее руки. — Мне нужно на минуту выйти и позвонить в больницу, но сначала я осмотрю ребенка.

— Ублюдок! — плюнула в него Роуз. — В дурдом нужно не меня отправлять! Это она меня довела!

Меньше чем через минуту Роуз перестала бушевать и ее вопли утихли до приглушенных хрипов, а доктор отошел и стал на колени перед девочкой, чтобы осмотреть ее. Адель была в сознании, но от пережитого шока не могла разговаривать, на лице был порез, вероятно, от того же ножа, от которого пострадал и Джим. Но это был неглубокий порез, чуть больше, чем сильная царапина. Когда доктор спросил, не болит ли где-то еще, она положила руку на живот.

— Помогите мне перенести ее в спальню, — попросил он Джима, который напряженно наблюдал за женой, голова которой начала медленно опускаться на грудь.

— В этом нет никакого смысла, — возразил он. — Она не может оставаться здесь, если мать заберут в больницу.

— Мне нужно осмотреть ее, — сказал доктор Биггс резко. Он предположил, что Джим подумал, что ребенок ее возраста не может оставаться один в квартире, пока он поедет в больницу с женой. — И вам не нужно будет сопровождать жену. Если повреждения вашей дочери не требуют лечения, она может остаться здесь с вами.

— Она не моя дочь, — сказал Джим, и тон его был так холоден, будто он говорил о бродячей собаке. — Повреждения там или нет, я хочу, чтобы сегодня же ночью ее здесь не было.

Доктор Биггс всегда гордился тем, что его ничем нельзя было шокировать, но это замечание его удивило.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал он сердито. — А пока что я не намереваюсь осматривать ребенка на холодном жестком полу. Поэтому я буду благодарен, если вы поможете мне перенести ее. После осмотра я позвоню и вызову «скорую помощь» для вашей жены.