Почему-то Тошик испугался. Слишком много событий навалилось на него за этот короткий субботний день.

1

Ленка-пенка пришла к маме ещё раз. Теперь уже не было старушек, мама не готовилась суетливо, не пекла пирожков. Мама будто устала.

Тошик с Викой снова отправились в большую комнату. Тошик не ходил подслушивать – ему и за прошлый-то раз было чудовищно стыдно. Он терпеливо собирал с Викой пазл, глазел в телевизор и пытался унять рвущееся наружу любопытство.

За несколько дней до этого Тошик рассказал всё друзьям. Вовка Зацепин, в свойственной ему манере, тут же выдвинул теорию, что Ленка – непризнанная мамина дочь от первого брака. Она сбежала из детдома или из плохой семьи и долгое время искала настоящую мать. А теперь вот нашла.

– И при чём тут тогда старушки и какая-то опасность? – усмехнулся Тошик.

– Может быть, твоя мама зашифровывала в своих сказках какие-нибудь тайные послания для дочери? – не остался в долгу Вовка. С фантазией у него было всё в порядке. – Мол, Нэлли – это Ленка-пенка. Приключения – это поиск родителей. И разные там крючочки в тексте, чтобы Ленка сбежала из плохой семьи и добралась до хорошей. А опасность – это злобные сотрудники детдома, которые идут по её следу.

– Ерунду ты думаешь, Вовка, – вмешался Артём. – Слишком сложно. Должно быть проще и реалистичнее. Может, Ленкины родители были знакомы с твоими?

Вовка деликатно обиделся.

– То есть всякие Ленкины штуки типа бездонного рюкзака и чудо-палатки тебя не смущают, а мой сюжет – смущает? – спросил он. – Выдумывай тогда сам.

– Я уже голову себе сломал, если честно, – признался Тошик. – Думал, может, мама как проводник, а?

– Ага, а тот мужичок, что нам встречался несколько раз, здоровый такой, на медведя похож, это, значит, злодей! – Шмыга вытер нос рукавом и изобразил сиплым голосом: – Гроб на колёсиках ищет ваш район! Гроб на колёсиках ищет ваш дом! Гроб на колёсиках ищет ваш подъезд…

От этих его слов стало неуютно…

И вот сейчас, сидя в большой комнате возле Вики, Тошик вернулся мыслями о гробе на колёсиках. А что, если широкоплечий и правда уже нашёл подъезд, этаж и ему осталось найти квартиру? Что, если появление Ленки и широкоплечего незнакомца связаны? Может быть, он и есть опасность?

Мама с Ленкой вышли из кухни через полчаса. Мама как будто плакала, но старательно затёрла слёзы. Ленка выглядела поникшей, была молчаливой.

– Провожу? – без надежды спросил Тошик, выглянувший в коридор.

Ленка шевельнула плечом:

– Ну, проводи.

Он быстро оделся, вышел следом за ней на лестничный пролёт. На этот раз ехали на лифте. Тошик не удержался, спросил:

– Ты ведь не сбежавшая из детдома мамина тайная дочь?

– Умеешь ты фантазировать, дружище, – улыбнулась Ленка, потом посмотрела на Тошика внимательно и задумчиво. – Тайны хранить умеешь?

– Ещё бы.

– Значит, слушай, – сказала Ленка серьёзно – серьёзнее некуда – и поправила лямку рюкзака. – Сначала тайна. Только обещай, что не будешь смеяться. Тут надо верить, а не смеяться. Я на самом деле никакая не девочка из вашего двора, я…

Лифт остановился на первом этаже, дверцы раскрылись. На Тошика и Ленку смотрел, недобро ухмыляясь, тот самый широкоплечий человек в плаще и с длинными чёрными волосами, торчащими в разные стороны.

– Привет, милая, – сказал он, выдергивая руки из карманов.

Мясистые согнутые пальцы рванулись к Ленке, ухватили за ворот, выдернули из лифта на площадку. Ленка запнулась, упала на колени, проехала по кафелю пару метров к почтовым ящикам. А страшный человек дёрнул её, поднимая, и вдруг со всей силы ударил по лицу. Всё произошло так быстро, что Тошик не успел отреагировать – он так и застыл в лифте, наблюдая. А потом – прыгнул вперёд, на спину человека, отчаянно и зло вопя.

Ему было страшно до чёртиков, но в то же время Тошик понимал, что не отступит, не расцепит хватку, даже если его будут оттаскивать десять таких вот широкоплечих.

Он видел, как дёрнулась голова Ленки, а из разбитых губ брызнула кровь.

Человек отпустил её, завертелся, пытаясь сбросить Тошика. Зарычал по-звериному, изогнулся и прочертил спину Тошика по почтовым ящикам. Загремело железо, Тошик почувствовал скачущую боль внутри, что-то с хрустом разорвало его куртку и впилось в бок. Заметил, как прыгает на человека Ленка, отчаянно молотя руками куда попало. Он легко отбросил её сильным ударом, затем вдруг кувырнулся как-то странно и нелепо – головой вниз, одновременно выгнув огромные руки, зачерпнув Тошика за шиворот и содрав с себя. Тошика завертело, перед глазами вспыхнули белые пятна. Он вроде бы упал на пол, проехался животом по кафелю, ударился о дверь затылком.

Широкоплечий нагнулся над Ленкой, отвесил ей оплеуху, стащил рюкзак и тут же принялся рыться в нём, глубоко засовывая руку внутрь.

Ленка вскочила, пошатываясь. Тошик тоже попытался встать, но у него не получилось с первого раза.

– Ну где же, давай, не сопротивляйся, – прошипел человек, и голос его эхом разнесся по площадке. – Я пройду, и всем будет хорошо. Неужели отдала? Ну, зараза!

Он выдёргивал из бездонного нутра рюкзачка зелёные и спелые яблоки, блокноты, смятые листы, заколки, мягких кукол, сандалии, шкатулки. Швырял, не задерживаясь, в стороны и снова запускал руку вглубь.

– Убирайся! – пробормотала Ленка.

Тошик с ужасом увидел у неё в руке нож с длинным тонким лезвием.

Ленка бросилась на этого страшного человека, замахнувшись, и вонзила нож в левое плечо. Он взвыл, роняя рюкзак, выдернул нож правой рукой и тут же ударил им Ленку, наотмашь. Потом ещё раз, ткнул лезвием ей в область живота. Всё произошло в считаные секунды. Тошик не успел моргнуть – а Ленка уже падала на кафель, зажимая рану руками. Между её пальцев сочилась кровь. Глаза у Ленки были большие-большие, удивлённые-удивлённые.

Человек же отпихнул Ленку, распахнул дверь подъезда, впуская серую весеннюю хмарь, звуки автомобилей, детский смех с площадки, и чуть ли не кубарем скатился по ступеням вниз. Тошик заметил лишь, как он, споткнувшись, чуть не угодил в лужу и побежал куда-то через дорогу. Затем дверь закрылась, щёлкнул доводчик, и стало тихо.

В голове Тошика тоже что-то щелкнуло. Он бросился к Ленке-пенке, на ходу выдёргивая из кармана телефон. Срочно, позвонить в полицию, в больницу, маму набрать, чтобы спустилась. Надо помочь!

Ленка елозила ногами и никак не могла зажать рану. Пальцы её были в крови, одежда тоже.

– Погоди, Ленка, погоди, – зашептал Тошик, он волнения и страха промахиваясь на вводе пароля телефона. – Я сейчас, не умирай, пожалуйста, хорошо? Не умирай.

– Не надо никуда звонить, – сказала Ленка. – Будет только хуже.