Но пока не начался дождь, ребята гоняли мяч на футбольном поле.

В ворота поставили костлявого семиклашку из второго подъезда – он как раз выходил за хлебом, удачно подвернулся, стало быть. Ещё два Вовкиных одноклассника составили массовку. Гонять два на два было не то, чтобы очень весело, но никто не хотел уходить домой. Никто из тех, кто неделю назад вернулся из странного путешествия.

– Гони его!

– Пас!

– Бей, бей, чудила!

– Костлявый, ну кто так ловит!

Дождь всё же заморосил, мелкий и противный. Осенний. Часть ребят почти сразу же разбежались, семиклашка подхватил пакет с хлебом и, виновато извиняясь, был таков. Остальные забрались под козырёк зрительских скамеек.

Тошик смотрел на окна своей квартиры, в которых горел свет. Мама уже давно забрала Вику из садика, а сама сейчас сидела за новой книгой. Писала, что называется, день и ночь.

Потом перевёл взгляд на другие окна – той квартиры, где жил Артём. Свет в ней тоже горел, и тоже можно было без проблем представить, что происходит внутри. Родителей Артёма Тошик видел несколько раз. А его самого – вернее, чёрно-белую фотографию, развешанную на каждом столбе и на остановках в его районе, – каждый день.

«Всем, кто видел этого мальчика… Волосы светлые… Рост… Вышел из дома и не…»

Каким-то невероятным образом две недели путешествия прошли незаметно для окружающих. Исчезновения Вовки, Шмыги, Вики и Тошика никто не заметил. Будто невидимая рука выудила их из этого мира, не оставив у окружающих воспоминаний, а потом вернула обратно. Но вот на Артёме произошёл сбой. Тошик догадывался, что дело было в его смерти (или в том состоянии, в котором Артём находился). Видимо, законы, применимые к остальным ребятам, на него не распространялись. Артёма начали искать на второй день, и не нашли до сих пор. Неудивительно.

Энергичный Вовка порывался сходить к родителям Артёма и всё им рассказать. Рассудительный Тошик удерживал и отговаривал. Ну кто им поверит, в самом деле?

В конце концов решили какое-то время подождать. Когда-нибудь – если повезёт – из перекрестья многоэтажных домов выскочит Ленка-пенка с бездонным рюкзаком за плечом и поведёт их за собой, сквозь туман, к старой автозаправке, где их будет ждать целый и невредимый Артём. Иначе и быть не может. А пока…

– Сыграем под дождём? В вышибалу? – предложил Тошик, легко соскакивая со ступенек. – Я первый на ворота.

Вовка, лицо которого было покрыто мелкими каплями, хищно улыбнулся:

– Не увернёшься ведь от моего разящего удара.

– Я и не собирался!

Они побежали через поле к воротам. Тошик бросил ещё один взгляд на окна своей квартиры. Представил Вику, которая играла сейчас посреди детской комнаты, разбросав всюду игрушки. И ещё маму, что склонилась над ноутбуком и выбивала новые слова и предложения. Одного не хватало – папы, настоящего, живого, который бы сидел на кухне и читал газету, как это он любил делать. Его сущность осталась у мамы. Она собиралась что-то сделать, чтобы вернуть папу к жизни, но не говорила, что именно.

– Начнём, пожалуй, с того, что никто не знает, где его тело, – сказала она несколько дней назад, когда Тошик в очередной раз допытывался, с чего же они всё же начнут. – К тому же без Омертвевшего дома я не такая сильная. Почти не ведьма. Так что впереди долгий и сложный процесс.

И вот тут Тошик, наконец, понял, откуда берутся мечты. Понял, что имела в виду мама, когда в каждой своей книге писала, что мечта – это путеводитель в жизни. Без неё никуда.

«Ну, ничего, – мелькнула отважная мысль. – Папу тоже вытащим».

Хоть с того света.