— Как он добр ко мне. Меня страшно пугала мысль, что рядом со мной не будет никого из близких.

И поскольку Мэри Имс была одной из ее любимиц, Элизабет пылко произнесла:

— Он выбрал вас, кого я люблю больше всех!

— Мне очень приятно слышать подобное, мэм. — Мэри сказала это с широкой улыбкой, и ее глаза очень добро смотрели на молодое, прекрасно сложенное существо, стоявшее рядом с ней. — Я страшно рада быть здесь. Трудно передать, как я довольна, что могу скрасить вам путешествие.

Элизабет, пораженная внезапной догадкой, воскликнула;

— Так вы поедете со мной в Америку, правда? Вам не надо возвращаться в Мэйдстоун, да?

И опять по лицу горничной разлилась удовлетворенная улыбка:

— Зачем же мне возвращаться, если вы нуждаетесь во мне? Мистер Риджвей сказал, что окончательное решение за вами, во поинтересовался, не против ли я покинуть Англию и отправиться в Америку, чтобы там обосноваться. Он не сомневался, что вы не будете возражать, чтобы я составила вам компанию.

Теплая волна благодарности к мужу, проявившему такую неожиданную чуткость, охватила Элизабет, а слова Мэри полностью совпадали с ее собственными чувствами. Как мудро со стороны Натана понять ее настроение при отъезде на чужбину и как гуманно решение пригласить с собой Мэри, которая будет единственным близким человеком в далеком незнакомом Натчезе.

Поездка в поезде не была богата происшествиями. Элизабет мирно дремала в своем комфортабельном купе, а Натан пропадал в курительной комнате, где собирались джентльмены со всего поезда, и оставался там практически всю дорогу до Портсмута. В Портсмуте их быстро довезли до прекрасной гостиницы, где им предстояло провести целых два дня перед посадкой на корабль, который должен был доставить молодых в Америку. Именно в гостинице на Элизабет нахлынули все терзавшие ее последнее время сомнения.

Ее не волновало то, что делал Натан, труднее было объяснить то, чего он не делал. Подобные мысли не приходили ей в голову, пока она одиноко дремала в купе поезда, но когда она обнаружила, что в гостинице Натан заказал им отдельные номера, ее удивлению не было границ. Сказать, что она озадачена, было бы мало. Хотя проблемы брачного ложа по сути были для нее загадочными, но все же она не была настолько наивна, чтобы не знать, что мужу полагается, по крайней мере, спать в одной постели с женой. Поэтому поведение Натана выглядело весьма странным. К сожалению, она была слишком застенчива, чтобы напрямую спросить его о том, что происходит. По тем же причинам она не говорила на подобные темы с Мэри. Себе она пыталась для успокоения втолковать, что он ждет момента, когда они окажутся в одной каюте на корабле по пути в Америку.

Если не вспоминать о его намерении избежать супружеской постели во время пребывания в Портсмуте, в остальном Натан был образцовым новобрачным. Он повсюду сопровождал свою супругу, показывал ей исторические достопримечательности, такие, как Замок южного моря, построенный Генри VIII, позднее взятый войсками Парламента в 1642 году и частично разрушенный, а также руины замка Порчестер, бывшего некогда нормандской крепостью. Он заботливо покупал ей всякие безделушки, брелоки, флакончики духов и коробочки пудры самых дорогих сортов, а также красивые ювелирные изделия. Она радовалась подаркам с искренностью ребенка, но это бывало днем, а ночами в своей по-прежнему девственной постели она готова была отдать все только за то, чтобы Натан заключил ее в свои объятия и научил всем утехам плотской любви.

В тот день, когда им предстояло отплыть во время вечернего прилива, она до полудня терзалась догадками, почему Натан избегает физической близости с ней. Но вот как будто бы кое-что стало проясняться. Она в полном одиночестве сидела за столом в чайной комнате отеля, наслаждаясь прекрасным чаем «Эрл грей», а Натан завершал подготовку багажа к отправке на судно. И вдруг за соседним столиком незнакомый мужчина произнес фразу, которая не могла не привлечь ее внимания:

— Утром я заметил здесь Чарльза Лонгстрита, разве не странно?

— Этого педераста? Я всегда считал, что он охотится на мальчиков обычно в Лондоне. Интересно, что заставило его перенестись в Портсмут, а не в какое-нибудь иное место?

— Пожалуй, более правильно было бы спросить не что, а кто? Я, кстати, видел его вместе с этим американским пареньком Риджвеем. И только слепой не заметит, как он увлечен этим молодым человеком.

Говорящий недобро улыбнулся и добавил:

— И судя по всему, Риджвей пытался избежать его ухаживаний, точнее — очередных ухаживаний.

Лицо Элизабет резко побледнело, руки задрожали, и она была вынуждена поставить свою чашку на стол. О Господи, о чем это они говорят? Мысли беспорядочно метались в ее голове, не укладываясь ни в какую четкую связь. Она знала только, что ей надо разобраться в том, что было упомянуто в разговоре. Но основное, о чем шла речь, ускользало от нее… А может быть, ей хотелось оставаться в неведении?

Ей стало не по себе, и она была не в силах усидеть за столом ни секунды. Может быть, ей было страшно услышать еще что-то такое, что приблизит ее к пониманию той истины, которой она так боялась? Элизабет не могла далее оставаться здесь. Как испуганная лань, она поспешила в свою комнату, пытаясь не думать о том, что только что услышала.

Но когда она оказалась в своей комнате — а в этот момент это была ее крепость, — Элизабет вновь отчетливо услышала сказанное незнакомцем. Ей очень хотелось бы сейчас быть более опытной женщиной.

Ее глаза светились лихорадочным блеском. Сквозь окно ей была видна свинцовая поверхность моря. Вот и подходит к концу ее жизнь в Англии, всего через несколько часов она на борту судна отплывет навсегда из этой страны. Неужели можно позволить, чтобы какая-то жалкая сплетня разрушила ее брак и все ее будущее? На секунду в ее мозгу высветилась сцена в «Трех вязах», и она остро ощутила и нелюбовь к себе Мелиссы, и холодное безразличие отца. Нет, назад дороги не было. Ее будущее связано с Натаном, человеком, который ее любит и заботится о ней. Ей нельзя не верить в это и надо стереть из памяти ужасный разговор, который она невольно подслушала.

В этот момент в комнату вошел Натан, его улыбка была теплой и обаятельной.

— Ну что, моя любовь, готова ли ты к долгому путешествию в Америку? Боюсь, что оно может показаться тебе утомительным, но когда мы достигнем Нового Орлеана, я уверен, ты поймешь, что стоило его пережить, чтобы оказаться в Америке.

Внимательно посмотрев на нее, он заметил, что она излишне возбуждена и не может скрыть этого. Его голос стал еще более задушевным, хотя и озабоченным:

— Что-нибудь случилось, моя дорогая? Теплота его тона заставила ее сжаться. Эти мужчины там, в чайной комнате, нагло врали, трепали его имя в грязной сплетне, пыталась она убедить себя. Но как бы там ни было, она оставалась очень наивной девушкой и не смогла сдержать рыданий, бросившись в объятия Натана.

Искренне встревоженный и пораженный поведением Элизабет, не в силах понять причины, Натан инстинктивно крепко обнял ее точеное тело.