Каждый раз, подходя ночью к цветущему жасмину, Адир вспоминал о ней. О ее гибком теле и шелковистой коже. О близости и неописуемом удовольствии. Никто не мог сравниться с красавицей Амирой Галиб.

И теперь она беременна.

Испуганно охнув, она плотнее запахнула края разрезанного платья, закрывая живот.

Адир фыркнул и спросил:

– Ты беременна, Амира?

– Ты пришел специально, чтобы украсть меня у принца Зуфара?

– Я сказал…

На фоне ярких ковров она выглядела невероятно красивой и поразительно невинной.

– Сначала ответь на мой вопрос, – потребовала она.

– Да, – сказал он, его сердце колотилось как отбойный молоток.

Она побледнела.

– Зачем?

Ему стало совестно, но он отмахнулся от этого чувства.

Адир предложил Амире бежать, и она пошла за ним. То, что его действия были мотивированы чем-то другим, не имеет для нее значения.

– Ты слышала, что я говорил принцессе Галиле. – Он по-прежнему чувствовал, как тогда, стоя на подоконнике, Амира замерла в его руках.

Она нахмурилась, в ее взгляде промелькнула странная эмоция.

– Почему ты пришел ко мне, Адир? – спросила она. – Мы ничего не обещали друг другу. После той ночи прошло четыре месяца. Но ты появился в день моей свадьбы, за час до церемонии.

– Я постоянно думал о тебе. О той ночи и о том, как нам было хорошо. О том, как я хочу снова быть внутри тебя. О том, как ты оказалась в неприятной для тебя ситуации.

Чем больше она задавала ему вопросов, тем выше становилась невидимая стена, которой она отгораживалась от него.

– Значит, ты все-таки мой принц на белом коне?

Он посмотрел на нее слегка насмешливо. Куда подевалась та милая и доверчивая Амира? Сейчас перед ним женщина, которая смотрит на него настороженно и недоверчиво.

– Не надо восторгов. Я очень хотел помочь тебе отвлечься. Но я не предполагал, что между нами вспыхнет такая страсть.

– Значит, ты решил, что я буду твой любовницей? – дерзко спросила она, на ее щеках выступил румянец.

– Да. Может быть. – Он пожал плечами. – Я не думал об этом всерьез. В моем положении мне нельзя заводить любовниц, пока я в этой стране. Но я знал, что хочу тебя и тебе надо бежать, поэтому я выбрал лучшее время. Во дворце служит верный мне охранник, он сообщил о дате твоей свадьбы.

– Ты выжидал время? – В ее глазах вспыхнул гнев. – Я пешка в твоей игре?

– Я стратег по натуре. Я могу на время забыть о своих желаниях и о тебе, если это даст лучший результат.

– Какой результат?

– Если бы я украл тебя утром накануне свадьбы, то опозорил бы Зуфара перед Халией и всем миром. Я так и сделал. И я ему отомстил.

– За что ты так его ненавидишь?

– Он лишает меня того, что принадлежит мне по праву.

Если Адир думал, что милашка Амира, которую он знал, рухнет ему в ноги от радости, то он очень ошибся.

– В ту ночь, когда ты… – Она сильнее покраснела. Но быстро совладала с эмоциями. Он не мог не восхищаться ее хладнокровием. – Побудил меня провести время с тобой… Ты все заранее спланировал? Ты уже знал, что переспишь со мной?

В ее глазах отразилось отчаяние и тоска. Несмотря на то что Амиру воспитывали как будущую королеву Халии, ей по-прежнему не удавалось полностью себя контролировать.

Было очевидно, что она обиделась на Адира.

Однако он не привык нежничать. У него не было ни намерения, ни желания скрывать от нее правду. Ни ее обиженные, широко раскрытые глаза, ни ее тело не изменили того, что он сделал в ту ночь, чтобы соблазнить ее.

Адир был одиночкой, который полагался на волю судьбы. Письма матери рано научили его тому, что следует держаться обособленно, чтобы достичь желаемого в жизни. Если бы не воинственные слова королевы, Адир смирился бы с участью простого человека и стал бы ведомым.

Сейчас он – шейх двух племен, бизнесмен и владелец многонациональных корпораций, но у него нет близких друзей и семьи. Ни одна женщина не сумела сделать его слабым или эмоциональным. Вокруг него были только советники и люди, которые ему подчинялись. Только те, кто играл определенные роли в его жизни.

Адир не зависел ни от кого, кроме себя самого. Он не допускал в свою жизнь ничего, кроме того, что могло улучшить жизнь его народа.

Он помнил только о двух вещах: своем долге перед собственным народом и своей судьбе. Именно этому научила его королева Намани. Но если Амира отныне неизбежно привязана к нему, то так и будет.

– Стоял ли я на той лестнице, ожидая, когда невеста Зуфара упадет мне в руки? Нет. – Он улыбнулся. – Разве время, проведенное с тобой, усилило мое желание получить главный приз, который по праву принадлежал Зуфару? Да. Наслаждаюсь ли я своей местью, пока его беглая невеста лежит в моем шатре? Да.

Она прижалась к стене, словно хотела исчезнуть, продолжая рукой сжимать края платья.

Он сцепил руки за спиной, запрещая себе притрагиваться к Амире.

Он мог избавить ее от страха одним прикосновением, подчинить ее своей воле. Но он не станет ни к чему ее принуждать.

– Я ответил на все твои вопросы, Амира?

Она дрожала. Увидев, как она прикусила нижнюю губу белыми зубами, он почувствовал возбуждение.

– Да, спасибо.

– Тогда, может быть, теперь ты ответишь на мой вопрос?

На ее глазах выступили слезы, она шумно вдохнула и вцепилась пальцами с красными ноготками в свои длинные волосы, словно желая совладать с собой.

И тут Адир не выдержал.

Он коснулся рукой ее плеча, желая обнять. Она пережила шок. После, когда Амира успокоится, она поймет, что сама решила сбежать с ним. Она выбрала Адира, как сегодня, так и той ночью.

Всхлипнув, она отстранилась от него с такой силой, что едва не врезалась в столик с закусками.

– Не сторонись меня, – сказал он.

Она одарила его надменным, королевским взглядом.

– Не прикасайся ко мне.

Хотя по ее щекам текли слезы, она не ругала Адира за то, как он поступил с ней. Ему стало не по себе.

– Тебе надо успокоиться. Не вреди себе и ребенку. Тебе трудно дышать, потому что ты паникуешь.

– Кажется, сейчас я предпочту задохнуться, чем выносить твои прикосновения, – прошептала она, словно для самой себя. Ее слова задели Адира за живое.

Он наклонился к ней.

– Мне следует это проверить?

– Ты же знаешь, что в этом случае ты выиграешь, а я проиграю, – сказала она. – Мое тело не слушается разума. Сейчас во мне доминируют древние инстинкты. Когда дело доходит до выбора отца ребенка, животная часть моего мозга выбирает тебя как самого агрессивного мужчину.