— Ты уверен, что не хочешь сделать это сам? Я ведь только что сожгла его.

— Все получится. Ты должна научиться готовить его сейчас, пока не начался новый наплыв заказов.

Тяжело вздохнув, Дженна бросила на сковородку кусок масла и, дождавшись, когда оно расплавится, добавила муки и мелко нарезанной зелени.

— Теперь возьми венчик и взбей его.

— Хорошо, — кивнула Дженна и начала мешать соус, чуть посторонившись, чтобы Стоктон мог добавить в него молока.

Сделав это, Стоктон осознал, что должен был дождаться, когда Дженна сделает это сама. Весь вечер ему удавалось держаться от нее на расстоянии — только так он мог сдерживать свое влечение и сохранять самоконтроль. Но сейчас, находясь всего в паре дюймов от нее, он понял, что не может думать ни о чем, кроме легких черных прядей, выбившихся из пучка, в который Дженна забрала свои роскошные волосы и упавших на ее нежную шею. Как бы он хотел прижаться губами к ее коже, ощутить, как мягкий шелк ее волос стекает по его пальцам, услышать, как когда-то шепчет его имя в порыве страсти…

Стоктон тяжело вздохнул и сделал шаг назад. Он давно выучил этот урок: умный человек не будет просить судьбу о повторной прогулке по улице Глупых Ошибок, он просто не свернет на нее.

Он прекрасно помнил, как распались их отношения, которые Стоктон до последней минуты считал идеальными. Он отвез Дженну в Чикаго, где собирался сделать ей предложение, но в тот момент, когда он уже был готов достать кольцо, она огорошила его внезапным признанием. Оказалось, что она не собирается поступать в университет Индианополиса и вообще не собирается больше ни на день задерживаться в Ривербенде, ведь в Нью-Йорке ее ждет блестящее будущее. Конечно, Дженна предложила ему поехать вместе с ней и поступить там в высшую кулинарную школу, но он понимал, что с его оценками ему там делать нечего.

Кроме того, Стоктон, всегда мечтавший увидеть мир, не хотел менять один постоянный адрес на другой такой же. Он надеялся, что Дженна поедет с ним или, в худшем случае, дождется его, но понял, что этого не будет. Он смотрел на то, как она строит планы, ищет квартиру в Нью-Йорке, рассылает резюме в разные вузы, и чувствовал, что она предает его. Когда все было кончено, Дженна тут же уехала и больше не оглядывалась назад, а сейчас он должен поступить так же и прекратить ворошить прошлое.

— Ну вот, соус уже почти готов, — сказал Стоктон, глядя на белую жидкость, кипящую на сковородке. — Теперь добавь орехи и попробуй.

Она высыпала в соус измельченные в блендере орехи, еще раз перемешала смесь и осторожно попробовала.

— Идеально! — победно улыбнулась Дженна. — Попробуй! — она зачерпнула еще ложку соуса и поднесла ко рту Стоктона.

— Великолепно.

Его похвала была неискренней, ведь, облизав ложку, он не почувствовал вкуса. Все его мысли были о том, что к этой же ложке только что прикасались губы Дженны, и о том, каковы они сейчас на вкус.

Хлопнула дверь, и на кухню вбежал официант, спешащий задать какой-то вопрос шеф-повару. Разговор с ним, а потом с помощниками помог Стоктону на какое-то время отвлечься от мыслей о Дженне. После того, как соус был снят с плиты, он поручил ей простую работу по чистке и нарезке овощей, которая должна была занять ее до конца вечера. Сам же он большую часть времени оставался возле плиты, обжаривая фарш для новой порции лазаньи и проверяя, пропекся ли хлеб в духовке. Но, даже сознательно избегая Дженны, он то и дело оказывался рядом с ней, чтобы взять необходимые специи или овощи, вроде бы случайно прикасаясь к ней. С Ларри, его постоянным су-шефом, у него никогда не было проблемы случайных прикосновений.

Стоктон поставил на стол пасту с брокколи, полил ее соусом и повернулся, чтобы взять новый листок с заказом, но его там не оказалось. А это значило, что уже больше девяти и этот безумный вечер подходит к концу.

— Думаю, ты можешь идти домой, — сказал он Дженне. — Вечер почти закончился, дальше мы справимся сами.

Дженна устало улыбнулась и потерла ноющие виски:

— Неужели все наконец закончилось? И у вас такой аврал каждый день?

— Почти.

— Не понимаю, как ты выдерживаешь. Я проработала здесь лишь несколько часов и уже валюсь с ног, а я ведь только чистила и резала овощи.

— Не только это. Ты очень помогла мне сегодня, и я ценю это.

— То есть ты признаешь, что я была права?

— Насчет чего?

— Насчет того, что иметь малоквалифицированного помощника — это лучше, чем совсем не иметь его.

— Абсолютно, — кивнул Стоктон.

— Как и всегда, — победно улыбнулась Дженна.

На этом Стоктон должен был закончить их разговор и попрощаться, но почти мазохистское желание услышать ответ на следующий вопрос оказалась сильнее.

— А насчет нас ты тоже была права?

Она открыла рот, чтобы ответить, закрыла, помедлила и, наконец, сказала:

— Мы поступили правильно, когда расстались. Мы слишком разные. Как рыба и птица, которые никогда не смогут найти общий язык.

— Я бы сказал даже конкретнее: как орел и акула. Акула должна находиться в постоянном движении в поисках новых целей и вызовов, а…

— А орел улетел от нее как можно дальше.

— Насколько я помню, это было совместное решение. — Один из официантов принес Стоктону новый заказ, и он потянулся за противнем с лазаньей. — Разве нет?

— Все так и было, — не поднимая глаз, ответила она.

— Дженна… — голос Стоктона настиг ее в дверях.

— Да?

— Почему ты не согласилась дождаться меня? — с печальной улыбкой спросил он.

— Потому что ты всегда путешествовал. Если не телом, то душой. Какой смысл ждать того, кто никогда полностью не может быть твоим?

С этими словами Дженна ушла, оставив Стоктона наедине с его невеселыми мыслями и лазаньей. Он полил ее соусом, еще раз взглянул на листок с заказом и едва слышно выругался. Он полил лазанью соусом болоньезе, а клиент заказал классический красный соус. Вот к чему приводит общение с Дженной — к случайным ошибкам и фантазиям, которым не суждено воплотиться в реальность.

* * *

В доме горел свет, а значит, тетушка Мейбел ждала ее, даже несмотря на то что Дженна несколько раз напомнила ей, что вернется поздно. Дженна была рада этому. Возвращаясь домой, она думала, что сразу ляжет спать, но сейчас поняла, что с удовольствием выпьет с тетей по чашечке чая.

— После того как ты ушла в «Растику», я еще раз поговорила с Бетси, — сказала тетушка Мейбел, когда они устроились за круглым кухонным столом.

Дженна тяжело вздохнула. Она столько лет провела вдали от Ривербенда, надеясь, что за это время городские сплетницы перестанут перемывать ей косточки, но сегодня Бетси доказала, что это не так. Она опять в первую очередь дочь Мери Пирсон, а уже потом все остальное, и ее опять судят за поступки матери.