Просить больше некого. Случай будет упущен, и ты всю жизнь будешь жалеть, что не примирилась с отцом.

Она резко остановилась, Джетро столкнулся с ней, непроизвольно обняв за талию. Силия обернулась в этих объятиях и произнесла с прямотой обреченного:

— Джетро, ты женишься на мне?

— Что?

Впервые за все время их знакомства Силия сумела выбить его из колеи. Он побледнел под загаром, глаза широко раскрылись.

— Ты серьезно просишь меня жениться!

— Да, — сглотнула Силия. — Но это не то, что ты думаешь, это... у меня к тебе деловое предложение.

Его лицо стало презрительно-ядовитым.

— И ты туда же, — кисло сказал он. — Я-то думал... Надо было раньше догадаться. Статью прочитала, да, Силия? Ну, конечно. Хотя тактика у тебя более изощренная.

— О чем ты говоришь?

— Заткнись, ради бога! — взорвался он. — Кончай прикидываться. Хватит, игра закончена.

— Джетро, если ты хоть на минуту успокоишься, я тебе объясню, что...

— Ангельский голос и сногсшибательная красота... Я думал, что уже никогда не наступлю на эти грабли. Стар уже.

— Джетро, — продолжала Силия упрямо, — не смотри на меня как на мокрицу из-под камня. Это сугубо деловое предложение. Ты слышишь?

— Ага, — протянул он. — Слышу.

— Сугубо деловое, — сурово повторила она. — Мне нужен муж на три месяца. Фиктивный брак, подкрепленный контрактом. Вот и все.

— И все? — переспросил он с еще более ядовитым сарказмом.

— Джетро, я тебе заплачу. Значительную сумму, на которую ты сможешь найти замену «Страннице».

— Не волнуйся за «Странницу», — проворчал он. — Я ошибся в тебе. Ты девушка на один вечер, Силия.

Она подняла голову и взглянула ему в лицо. Он не только разозлился, он был — по крайней мере выглядел — горько разочарованным. Словно она чем-то подло подвела его.

— Не прикидывайся хуже, чем ты есть, — сказала Силия с вызовом, — я довольно много о тебе знаю. Ты спас своего друга, ты можешь забраться на самую трудную вершину. Ты авантюрист и любишь путешествия. А там, на горе, когда я сказала «нет», ты остановился. Ты замечательный. — Силия вдруг отпрянула от него. — Боже, зачем я все это говорю! Я все делаю неправильно!

— Да нет, в конце концов ты заинтриговала меня. А почему на три месяца? И где ты возьмешь деньги, чтобы мне заплатить? Ограбишь банк?

Ветер растрепал ей волосы, бросил в лицо золотистую прядь. Силия отвела ее и вздохнула.

— Мой отец богат. Два года назад я сама получила наследство матери. Шестьдесят тысяч долларов достанутся тебе, если ты согласишься.

Услышав сумму, он и глазом не моргнул. Зато тут же поинтересовался:

— Зачем же ты с такой кучей денег работаешь в береговой охране?

— В этой сделке есть несколько обязательных условий, — невозмутимо продолжала Силия. — Одно из них — строгая секретность.

— Перечисли остальные.

Она терпеть не могла эти нотки в его голосе. Словно она десятилетняя девочка!

— Никакого секса. Никаких контактов после истечения срока сделки. Ты исчезнешь из моей жизни и никогда не будешь напоминать о себе. Для полной верности подпишем контракт.

— Очаровательно, — он лучезарно улыбнулся.

— Это деловое сотрудничество, ни о каком романе речь не идет.

— Дошло, дошло, я не жираф. Правда, я не имел в виду замужество, когда обещал чем-нибудь помочь тебе за спасение, — он накручивал на палец локон Силии, наслаждаясь его шелковистостью. — Никакого секса? Ты уверена?

— Да, — она дернула головой. — Я же сказала — никакого.

Руки у него упали вдоль тела.

— Мой ответ отрицательный.

— Но...

— Мне плевать, сколько у тебя денег. Я не продаюсь.

Презрение на его лице было таким неподдельным, что Силия почувствовала себя пристыженной. «Он меня презирает за эту торговлю» — думала Силия.

Острый укол стыда и отчаяния заставил ее повернуться и броситься вниз по склону. Какая чудовищная глупость! Почему она такая безрассудная?! А еще пеняла на отца, который за это ее ругал!

За спиной она слышала скрежет камней и крик Джетро:

— Стой, Силия! Ради бога, стой, пока шею не свернула!

Совсем как отец, подумала она. Не делай того, не ходи туда, это опасно, ты расшибешься. «Ненавижу Джетро, — стучало в голове, — ненавижу». Слезы застилали глаза, дороги она почти не разбирала. Запнулась о корень и полетела вперед, успев, к счастью, выставить руки. Грохнулась лицом в гущу папоротников. Ладони в грязи, щека поцарапана, все лицо в слезах. Джетро поднял ее и усадил.

— Ушиблась? Дай посмотрю.

Теперь в его голосе не было никакого презрения, наоборот, какая-то нежность. Джетро ласково обнимал ее. Силия уткнулась ему в грудь и всхлипнула:

— Как ты не понимаешь... Он умирает... Он скоро умрет... мне надо выйти замуж...

— Кто умирает?

— Мой папа! — простонала она. — Через три месяца, так говорит врач. Мы с отцом никогда... в общем, я хотя бы сейчас хочу быть послушной дочерью. О Джетро, я не знаю, что еще сделать!

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — решительно сказал он, — но сейчас мы сделаем вот что. Я отнесу тебя к машине, доставлю домой и промою тебе ссадины. Потом расскажешь, зачем тебе нужно выйти замуж. Давай... вытри нос.

Перед ее глазами возник носовой платок — грубого полотна, но чистый. И Силия, которая терпеть не могла, когда ею командовали, вытерла нос.

— Это слишком далеко, — она все еще всхлипывала. — Ты меня не донесешь.

— Попробую, — он опустился на колени, поднял ее и понес, — только помолчи, пожалуйста. За последние десять минут ты наговорила больше чем достаточно.

— Ты слишком любишь командовать, — она прислонилась поцарапанной щекой к его майке и закрыла глаза. Странное ощущение блаженной безопасности. Силия ненавидела безопасность, но теперь, в крепких и теплых мужских руках, чувствовала себя как нельзя лучше. Хотя ничего не знала об этом человеке — что ни говори, действительно ничего.

Щеку саднило. То же самое было с коленками, ладонями и бедром. Но больше всего страдала гордость.

Джетро отказался.

Когда «тойота» Силии показалась внизу, Джетро уже тяжело дышал. Да, со времен К2 он мало практиковался в скалолазании, подумал он и посмотрел на женщину у него на руках. Глаза у нее были закрыты, дорожки от слез на щеках не высохли. Коленки распухшие и грязные. Что-то очень доверчивое и трогательное было в том, как она свернулась в его объятиях. Джетро редко позволял себе подобное сочувствие.

И правильно делал. Женщинам, которые знали о его богатстве, нельзя было доверять. С женщинами