Но с появлением Серены все изменилось.

Мысли Конрада спустились на первый этаж, к «Тому Сойеру» и нерасшифрованному посланию. Осталось только одно слово.

Конрад посмотрел на Брук, по мерному движению полных грудей убедился, что она крепко спит, и выскользнул из-под одеяла. Он кинул беглый взгляд из окна спальни: черного джипа не было, но это не означало, что никто не подслушивает и не подсматривает.

Бесшумно спустившись вниз, Конрад прошел в гостиную и вытащил книгу из-под дивана. Ему не нравилось что-либо скрывать от Брук — та из-за этого психовала. Но как рассказать о шифре, не упомянув о встрече с Сереной? А вдруг Брук поймает его на лжи? А она может. Она всегда откуда-то обо всем узнавала.

Он зашел в туалет на первом этаже, опустил крышку унитаза, уселся и поднес книгу к ночнику над раковиной.

Последним словом в книге на пятьдесят четвертой странице стояло: «дикаря». Записав это слово, он уставился на послание, оставленное ему отцом:

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД РАВНИНОЙ ДИКАРЯ

Чертовщина какая-то. Может, старик просто слетел с катушек? Мало ли, бывший астронавт, генерал ВВС, жизнь, полная разочарований и ненависти. Или все-таки в этом клочке бумаги что-то есть? Наверняка есть, ведь послание предназначалось только ему, как и астрологические знаки на памятнике. Но что означает число 763 с обратной стороны памятника? С книжным кодом оно никак не связано.

Взгляд Конрада застыл на переплете книги. «Том Сойер», раскрытый на странице с последним словом шифра, словно пытался ему что-то сказать. В одном месте склейка разошлась и образовалась щель. Конрад растянул ее — перед ним открылся потайной карман, специально сделанный в обложке. Он пролистал всю книгу. Остальные страницы держались крепко, и других щелей нигде не было. Значит, в потайном кармане что-то спрятано.

Он отнес книгу в кабинет Брук, вытащил нож для бумаг из выдвижного ящика стола в колониальном стиле, раскрыл книгу на пятьдесят четвертой странице и ножом извлек из разреза конверт.

На пожелтевшей бумаге выцветшим жирным шрифтом поперек листа стояло слово «Звездочету».

Конрад осторожно раскрыл конверт и вынул из него сложенный документ: текст на одной стороне листа и какая-то карта — на другой. Конрад сразу же узнал окрестности Потомака, да и чертеж ему был знаком — план столицы США. В верхнем левом углу ее давнее прозвище: «Вашингтонополь». В углу напротив — водяной знак: ТБ.

«Надо скорее показать это Серене», — подумал он.

Еще больший интерес вызвал текст на обороте: кодированное письмо. Кто-то — судя по почерку, отец — расшифровал обращение и подпись. Письмо датировалось двадцать пятым сентября 1793 года.

Весь текст представлял собой неизвестный Конраду буквенно-цифровой код — скорее всего армейский код времен Войны за независимость. Но расшифрованное обращение не оставляло сомнений, поэтому рука дрогнула, лишь только Конрад увидел подпись: «генерал Джордж Вашингтон». Письмо начиналось словами:

«Роберту Йейтсу и его избранному потомку в год 2008 от рождества Христова…»

Утром Конрад спустился к завтраку. За столом Брук перелистывала страницы пяти газет одновременно. Экран телевизора был разделен на шесть частей: девушка отслеживала новости по основным телевизионным и кабельным каналам. За завтраком теледива всегда свято соблюдала глупейшую, по мнению Конрада, диету «Для звезд» от какого-то гламурного доктора: пол грейпфрута, диетический крекер и кофе. Ей приходилось таскать с собой крошечные весы для еды, ведь по плану нельзя было съедать больше трех унций любой пищи за раз, а между приемами надо выдержать не меньше четырех часов.

— Что-то ты рано сегодня, — сказала она, наливая Конраду кофе. — В «Пост» напечатали замечательный некролог о твоем отце.

Развернув газету, она показала фотографию с заголовком под ней: «Захоронены останки генерала запаса ВВС, найденные в Антарктиде».

Со старой фотографии, где-то из 1968 года, на Конрада смотрел отец, лихой астронавт, воплощение американских ценностей.

— Нужно воспользоваться моментом и сделать документальный фильм для «Дискавери», — заметил Конрад. — Как ты сказала, забыть о прошлом и жить будущим. Я съезжу в Мэриленд, посмотрю, не клюнет ли Мерседес на этот материал.

— Смотри, чтобы заодно она не клюнула на тебя, — произнесла Брук, не отрываясь от газеты. — Она, к сожалению, не монахиня.

Конрад замер, испугавшись, что во сне говорил о Серене, но тут увидел ее сразу на четырех каналах по телевизору: она рассуждала о нарушении прав человека в Китае накануне Олимпиады и об экологической катастрофе, в которую китайцы ввергают весь мир бесконтрольным промышленным загрязнением атмосферы. По двум другим каналам речь шла о вспышках птичьего гриппа на территории Северной Америки: от инфекции гибла домашняя птица, но пока не было замечено случаев передачи вируса от человека к человеку. Доктор в маске вещал с экрана, что это лишь дело времени.

— Я смогу постоять за себя, — отшутился он и поцеловал Брук.

На крыльце Конрад огляделся, но не заметил никаких подозрительных машин. Рыщущих вокруг шпиков тоже не наблюдалось. Он энергичным шагом прошел до Тридцать первой улицы, остановил такси и уже в машине сказал водителю:

— Едем на вокзал.

Брук проводила такси взглядом и вернулась в кабинет. В комнате что-то было не так. Осмотрев книжный шкаф, она заметила пару книг не на своем месте. Так, Конрад что-то доставал с полки. Внезапно, до нее дошло: не что-то, а ту самую книгу, которую все ищут.

Значит, он расшифровал книжный коде памятника.

Подойдя к шкафу, Брук вынула «Тома Сойера» и перелистала страницы. Нужные слова были обведены карандашом.

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД РАВНИНОЙ ДИКАРЯ

Она собралась поставить книгу на место, как вдруг заметила разрезанный переплет. Под разрезом виднелся потайной карман. Брук чертыхнулась, принесла с кухни лезвие и дрожащими руками аккуратно прорезала внутреннюю часть обложки — получилось что-то вроде клапана. Она с величайшей осторожностью оттянула его кверху. Открывшийся карман пустовал, но внутри, как на промокашке, отпечатались разводы надписи. Словно в тумане, объятая ужасом, Брук прошла в холл и поднесла книгу к зеркалу. Некоторое время она не могла заставить себя посмотреть на надпись. В зеркале четко отразилось слово «Звездочету».

— Черт возьми! — выдохнула она.

Все это время карта была у нее перед носом… Надо же прошляпить такую ценность!

На телефоне с кодируемым сигналом она нажала кнопку прямого вызова номера в Джорджтауне и назвалась оперативному дежурному:

— Это Скарлет. У меня срочное сообщение для Осириса.

Молодецкого вида проводник вошел в купе первого класса экспресса «Асела» и предложил меню с горячими и холодными блюдами. Конрад выбрал диетические хлопья с отрубями. Единственный, помимо него, пассажир купе, парень, похожий на защитника в американском футболе, которого втиснули в цивильный костюм, заказал «яичницу Большого Боба».