– Ужасно.

В тот вечер он на прощанье поцеловал ее в щеку. Она не отстранилась.

Через три месяца, когда Инна заехала к родителям в гости, мать на нее внимательно посмотрела и спросила:

– А как же Олег? Он все же отец ребенка.

Соломатина какой раз подивилась проницательности родителей. «Это, наверное, обостряется с течением времени. Чем дети старше, тем проще нам заметить в них перемены», – подумала она.

– Мама, а при чем тут Олег? У него своя жизнь теперь, у меня – своя.

Да, теперь у Инны была своя жизнь. В тот случайный выходной они с Сергеем Петровичем разрешили друг другу забыть о прошлом.

«Забыть прошлое» – фраза банальная, но она как нельзя лучше характеризует состояние, в котором находится человек на пороге новых отношений. Именно «забыть», отодвинуть в дальний угол все то, что не позволяет рассмотреть и прочувствовать настоящее. Инна находилась в плену прошлого всегда. Она не относилась к тем, кто легко прощается с людьми, собственными чувствами и переживаниями. Она рефлексировала и из-за пустяков, и по серьезным причинам. Все это делало ее жизнь эмоционально богатой и беспокойной. Не было события, о котором Соломатина бы не думала с легким сожалением или досадой. Почти все в жизни ей хотелось задним числом подправить. Неприкрытое внимание Колесника придало Инне решимости. К тому же одиночество – само по себе испытание. Одиночество и обида – испытание вдвойне. В тот вечер, вернувшись домой, Соломатина вполуха слушала сына. Она прокручивала в голове события прошедшего дня и приходила к выводу, что вот сегодня она была почти счастлива. Сначала она устыдилась этого чувства – надо было закончить одну историю, а потом уже… Но, наверное, что-то поменялось в ней… Или она просто устала быть виноватой и неотступно думать о сделанной ошибке. «Так, надо забыть, надо оставить прошлое и быть внимательной к тому, что есть сейчас!» – сказала она сама себе. И уже поздно вечером сама позвонила Сергею Петровичу. Ей была важна его интонация. К тому же боязнь, что у того есть какие-то отношения, заставляла ее осторожничать. Несмотря на поздний вечер, Колесник не спал и ужасно обрадовался ее звонку:

– Привет, а я сам хотел позвонить, но думал, что это неудобно…

– Удобно, – ответила Инна, – удобно. Ты звони. Обязательно.

– Хорошо, я обязательно буду звонить, – клятвенно заверил ее Колесник, и они еще проговорили часа полтора. Это была одна из тех осторожно-приятных бесед, которые тоже бывают в начале отношений. Каждый выяснял вкусы и предпочтения. Оценки были деликатными, выводы расплывчатыми и оставляли пространство для маневра. Одним словом, все условности были соблюдены.

– В выходные поедем на аэродром! – сказал на прощание Колесник. – Обязательно бери сына. Ну, мы еще все обсудим. На работе.

Последняя фраза была многозначительной.

– Да, обсудим, – сказала Инна и попрощалась. Она еще некоторое время сидела в кресле и наблюдала за спящим Степкой. На душе было легко.

Степку она на аэродром, конечно, не взяла. Для Колесника она придумала уважительную отговорку, но для себя решила, что сына никогда не будет знакомить ни с кем, кто бы вызвал у него вопросы. «Есть отец. Он отца любит. Нечего голову морочить ребенку, он и так замечает все, что не нужно!» – подумала Соломатина, вспомнив, что Степка удивился ее отсутствию в воскресенье и новым обтягивающим джинсам.

– Мама, ты как наша Оксана Ивановна. Она такая классная, – сказал сын. Оксане Ивановне было двадцать два года, и она была воспитательницей в группе сына.

Мать, ухватившая перемены в дочери, как-то поинтересовалась:

– Он хоть разведен? Или холост? Не хватало семейных скандалов еще!

– Мама, я разберусь, – спокойно сказала Инна, но внутри все клокотало. Почему до сих пор родители пытаются контролировать ее поступки? Соломатина вдруг припомнила, что еще несколько лет назад она даже и представить не могла, что кто-то задаст ей подобный вопрос. После расставания с Олегом на Инну обрушилась не только критика. Теперь ее пытались контролировать. Соломатина, как человек, знакомый с психологией, понимала, откуда это идет и почему теперь так происходит. После их расставания с Федотовым родители занимались внуком. Особенно в период, когда Инна еще была стюардессой. Это была неоценимая помощь, Инна была им благодарна. Но помощь иногда предполагает зависимость. Так случилось и на этот раз. Фраза о Колеснике Соломатиной не понравилась, и через некоторое время она решила поговорить с родителями.

– Мама, как ты понимаешь, я человек взрослый, самостоятельный. Во всем, что происходит в моей жизни, я буду разбираться сама. И очень прошу больше не задавать мне вопросов о моих отношениях с кем бы то ни было. Мне не нужен комплекс вины. Я вполне успешный человек, который в состоянии отвечать за свои поступки.

– Но у тебя сын… – проговорила мать.

– Ты правильно заметила – это у меня сын, – улыбнулась Инна, – и мой сын не дает права вам меня контролировать.

Мать молчала, поджав губы, отец в другой комнате сделал тише телевизор. Он прислушивался к разговору на кухне.

– Мам, я очень благодарна вам за помощь. Но я хочу вам объяснить, что они никак не связаны – ваша помощь и моя жизнь. Помощь человеку никак не связана с правами на этого человека. Поверь мне как психологу.

На кухне появился отец:

– Мы волнуемся. Степан без отца.

– Неправда. У Степана отличный отец. Которого он видит почти каждую неделю.

– Отца надо видеть каждый день.

– Так не бывает. Нормальные отцы работают.

– Ты что, выходишь замуж? – спросила мать. Лицо ее было мрачным.

Соломатина поперхнулась. Она даже и представления не имела, что родители такое себе насочиняли. «Значит, если я стала красить глаза, купила себе три новых платья и стала ходить на высоких каблуках, я – выхожу замуж?!» – Соломатина чуть не расхохоталась. Они с Колесником целовались всего три раза, а родители ее выдали замуж.

– Мама, папа, вы узнаете первыми, если я надумаю выйти замуж… – сказала она примирительным тоном, но тут ее перебил отец:

– Знаешь, а ты нам тут не устраивай разборки. Мы помним все твои истории – то без работы сидела, то с этим Антоном связалась, никчемный поэтишка-алкоголик, то самолеты эти… Ну вот скажи, кому нужна была эта самая лицензия? Какой из тебя пилот? В твоем возрасте? Только здоровья нам попортила, ночами не спали и как на иголках сидели, пока ты перед мужиками выпендривалась… У тебя сын. И главнее этого нет ничего! Ты сейчас должна быть с ним! А не бегать… Не удержала мужа, сама виновата. А коль виновата – старайся, веди себя по-человечески. Объясняй, рассказывай, чтобы мы знали и не волновались…

Соломатина во все глаза смотрела на родителей. Она, которая учит пациенток избавляться от давления и зависимости семьи. Она, которая вдалбливает женщинам, что они не должны ничего и никому, кроме себя, ибо безграничные обязательства рождают огромные неврозы, она сейчас слушает о том, где ее место.