– Ой, ли! – удивилась Элен. – Ты ли это? Единственная! Для тебя? Это фантастика. Я даже не знаю засмеяться сейчас или подождать, что скажешь еще.

– Не передергивай и не омрачай мою мечту. Говоря единственную, я имел в виду, что среди тех троих была всего одна женщина, вот ее я и встретил. А ты что подумала? – и, выдержав паузу, сказал, огорченно: – Не хорошо так думать обо мне. Ее зовут Анна Гранди, и она швейцарка. Мы обменялись телефонами. Я пригласил ее к себе.

– И она согласилась? Жаль, не устояла, значит, – притворно вздохнула Элен.

– Не все так сразу, куда торопится. Потенциально, да, но не вчера. Она пригласила меня. Вот я и подумал, а что? Похожу по городам, съезжу в Альпы, пообщаюсь с коллегами. Простой, незатейливый отдых.

– Не затейливый! Это ты говоришь мне? А чем она занимается?

– Понятия не имею. А это важно?

– Для тебя, видимо, нет. И когда собираешься?

Я придал своему лицу задумчивое выражение: – Не ранее, чем через неделю, так, что еще увидимся. Успеем проститься, а ты пролить свою скупую слезу мне вслед. Жаль я не увижу ее, но почувствую. Кстати, а картины они забрали?

– Еще нет. Хочешь ей позвонить и напомнить?

– Ну, да, буду я путать работу с отдыхом. У меня сегодня несколько встреч, если будет возможность, заеду, а нет, так нет.

– Вероятно, что нет.

– Ты золото, жаль, что я не встретил тебя ранее, когда ты была свободна.

– Тогда я точно не была бы здесь, а уже уехала из Парижа. Иди, – махнула она рукой.

Я послал ей воздушный поцелуй и вышел. Я был благодарен, что у меня бала Элен. Она вела все дела, а отблагодарить ее я мог только тем, что платил приличную зарплату, но и наши отношения добросердечности были не лишними. У меня действительно было несколько встреч. Меня приглашали в качестве эксперта, консультанта владельцы частных коллекций, да и организации тоже. Особенно я пользовался спросом по китайскому направлению. В этом я разбирался очень хорошо, не зря изучал искусство Китая, когда был в своей первой поездке, выполняя свое первое задание. Воспоминания о той операции попытались привлечь мое внимание, но я их прогнал, не до них. Сегодня мне также хотелось навестить Николя. Кто знает? Будет у меня еще возможность увидеть его или нет, и не только потому, что было мало времени, но никогда нельзя быть уверенным, что вернешься обратно. Конечно, я мог завершить дела и раньше, чтобы поехать в Швейцарию, но ехать не подготовленным – непростительная ошибка. Мне необходимо было детально изучать карту Швейцарии, схему ее дорог, расписание поездов и прочего транспорта, план Женевы, ее улиц, переулков, да и других городов, так на всякий случай. И все это держать в памяти. Я не считал, что она у меня исключительная, но и не жаловался. Были случаи, когда приходилось запоминать много имен, цифр, чтобы хранить их не на бумаге или ином носителе информации, а в голове. Я мог полагаться только на свою память, чтобы пересечь границу, не подставляясь.

Учитывая, что я не выполнял задания близко от дома, а именно во Франции, то мне просто необходимо знать местность, где придется работать. При моей профессии надо быть готовым ко всему. Время на подготовку еще было, я пока не просчитывал возможное развитие событий, надо было настроиться, и уже на месте почувствовать ситуацию, и тогда просчитывать варианты, и если надо, то уже на месте импровизировать. Без импровизации любой разведчик попадает в стандартную колею рутины, которая легко просчитывается, а значит, его действия предсказуемы, поэтому расчет и импровизация два фактора, которые необходимы.

В этот день встречи заняли достаточно времени, тем более что передвигался я на машине, а значит, неизбежно тратил время на стояние в пробках. Ближе к вечеру, когда деловая часть моего дня закончилась, я направился на Монмартр к Николя. На этот раз, я решил, что не надо импровизировать свое появление, а просто позвонил ему, предложив встретиться в нашем кафе. Он с радостью согласился, во всяком случае, мне так показалось.

Когда я понимался на площадь Тертр, то солнце уже медленно опускалось к горизонту, и было не такое слепящее, как днем, а только мягко пригревало теплыми вечерними лучами. Небо было чистое и очень голубое, лишь иногда, время от времени, на нем появлялись полупрозрачные пушистые облака.

Николя уже сидел за столиком на веранде кафе, перед ним стояла бутылка нашего любимого вина, один стакан стоял уже наполовину заполненный, другой, приготовленный для меня, был еще пуст. Едва я подошел, он налил мне вина.

– День прошел удачно? – спросил Николя.

– Не плохо, – ответил я, усаживаясь в пластиковое кресло. – Ездил, консультировал.

– Раз приглашают – это хорошо. У тебя хороший глаз, наметанный, – похвалил он. – Я уже заметил, что ты видишь не просто картину в целом, ты видишь ее детали, от которых порой все и зависит. Не будь отдельных деталей, которые не замечают другие, и картина – посредственность.

– Это опыт.

– Опыт, – усмехнулся Николя. – Опыт, мой друг, не ко всем приходит. Некоторые умудряются его терять, словно носят воду в решете.

– Наверное. В нашей профессии умение замечать детали, очень важно, – согласился я, но не стал делиться с ним, какую профессию я имею ввиду. Не мог же я посвящать его в мысли шпиона. Мысли шпиона формируются посредством зрения, слуха и прочего, черт знает чего еще. Мысли шпиона должны быть тонкими, словно лазерный луч, и не вызывать колебания воздуха словами, предназначенными не для всех. Вслух же я сказал:

– Думаю человеческий глаз – очень чувствительный прибор, которым наделила человека природа, но он способен воспринимать только внешнюю сторону. Наш взгляд скользит по картине, по ее поверхности, но некоторые из нас ограниченны субъективным восприятием, пропуская все через свое «я», которое и ограничивает то, что мы видим, приспосабливая к действительности, которую мы и ждем, потому что знаем ее. Но нам, профессионалам, надо видеть, как свет падает, и уже под другим углом замечать некую иллюзорность действительности.

Я замолчал, а Николя внимательно смотрел на меня, а затем изрек, сверкнув улыбкой: – Сам придумал?

– Отчасти. Приходится напускать словесный туман клиентам, чтобы выше, а значит, дороже ценили, да и зачем я тогда нужен? Но вот на то, что могу замечать детали, не жалуюсь. Надо видеть вокруг себя, все детали. Мир так прекрасен, вдруг что упущу.

– Детали, говоришь. Прекрасен, – и он, ехидно прищурившись, спросил: – Сзади тебя, за столиком, сидят две девушки. Они уже сидели,