Какое-то время никто не решался произнести вслух смертный приговор двум бойцам, что пришли вместе с Лазарем. Но наконец их командир решился:

— Не думаю, — ледяным голосом подписал смертный приговор маг.

Простояли ещё с секунду, опасаясь шагать на лёд и повернулись спиной к нему. Не сговариваясь, зашагали дальше. Искать это проклятого крига, едва не перекроившего полотно карты и небрежно перечеркнувшего десятки тысяч жизней в межрасовой войне за кусок грязи и блестяшки, закопанной в нём.

* * * * * (Кса)

Не дойдя до трещины в куполе всего двадцати шагов, я оказался застигнут врасплох сильнейшим ударом. Что-то врезалось в купол, оглушив своим грохотом, и тут же следом, ещё и ещё. Удары побежали по куполу прочь, но я уже распластался у корней одного из деревьев, вжимая голову в твёрдую землю и пытаясь заметить угрозу краем глаза. Но ничего не удавалось, маска мешала совсем чуть-чуть. Когда грохот чуть отступил назад, решился и перевернулся на спину, глядя как по круглому куполу вниз летят куски разбитого льда. Откуда же они здесь?

Несмело поднявшись, зашагал к выходу, чтобы ушедшие вперёд костюмы не успели окончательно скрыться. Сделал первый неловкий шаг наружу, уставившись в падающие небеса, как окрестности дёрнулись. Смазанный миг и удар спиной о купол, ноги оторвались от земли, а горло сдавило каменной тонной. В глазах сразу потемнело, но ладони сквозь толстые перчатки смогли нащупать чью-то бугристую руку. Широченную, как моё бедро и крепкую, как гранит.

Здоровье начало медленно утекать, а я не мог даже сказать что-нибудь. В голове мелькнула мысль, что это конец, но её тут же придавила боль, от горящих лёгких и стиснутого кадыка. Не факт, что последний был ещё целым. Но вдруг хватка разжалась, и я плюхнулся на задницу, больно ударившись копчиком. Попытался вдохнуть, не получилось. Рука, сжимающая глотку секунду назад, уже исчезла, а ощущения остались. Закашляв и заперхав, смог немного вдохнуть, ровно столько, чтобы поднять мутный взгляд вверх. Туда, где стоял залитый кровью белый костюм. Заметив мой взгляд он сказал:

— Ты кто, падаль? Как сюда проник? — лезвие длинного меча, оканчивающегося стреловидным наконечником, упёрлось мне точно в маску. — Отвечай! Мне некогда тобой заниматься.

Сквозь надрывный кашель сделал ещё несколько вдохов, а костюм уже начинал негодовать.

— Эй, нулевка, ты как здесь выжил? А ну живо отвечай! Или сдохнуть хочешь?

— Я… Я просто от кригов. Я солдат, — я указал толстой варежкой на свою броню. — Просто шёл…

— Куда ты просто шёл?! Ты за нами уже давно плетешься? А? Выслеживаешь нас?! Вынюхиваешь что-то? Говори!

Боец сыпал вопросами, нетерпеливо поглядывая на меня и на улицу справа. Кончик меча дёрнулся, пододвинувшись ещё ближе, едва не распарывая мою маску, как бы намекая, что нужно соображать быстрее.

— Я от кригов… от кригов бежал. Они сверху, окружили всё, — сбивчиво прохрипел в ответ, держась руками за горло.

— Да, а зачем за нами плетёшься? Шпионишь? И откуда в армии Толя может взяться каштак? Чего ты мне врёшь?! Откуда ты? Из Акрута? Как попал в армию?

— Меня взяли в армию из Толя. Из пленных набрали, — отчитывался я, косясь правым глазом на своё отражение в кончике меча.

— Из Толя? Из пушечного мяса что ли? Так вы же вроде все передохли, разве нет?

— Я выжил, и ещё один. Нам сотник пообещал отпустить, если будем сражаться за Бестреар.

— Отпустить? Ха, ну может и отпустит, — по интонации было ясно, что рожа под маской недобро осклабилась, — А как ты в Гейзере выжил? Тут же холодина, а ты всего лишь в одиних портках.

— Не знаю, — честно пожал плечами, потирая сдавленное горло.

— Тебя что, эта шкура от холода защищает? — костюм больно ткнул острием в грудь, легко пробив кожу.

Густые капельки поползли вниз, запекшись уже через несколько секунд.

— Ладно, плевать. Что ты сказал об окружении? Нас криги окружили? Это правда?

— Я вниз прыгнул за вами случайно, правда. Я хотел только от кригов подальше, видел, как сюда спускались какие-то солдаты с баулами. Думал, за ними пойду

— Думал он, — презрительно фыркнул солдат, но меч убрал в ножны. — Чему тебе в башке вообще думать. Ты мне вот что скажи, какой расклад был, когда ты сюда, за нами прыгал? Наши ещё сражались или уже всё, почему нас окружили?

— Сражались, — кивнул соглашаясь, — вроде побеждали.

— Вроде побеждали, — передразнил костюм и добавил зло, — тупое мясо. Так, солдат ты значит, или кто, хочешь служить — послужишь. Слушай мой приказ, солдат: встать! — рявкнул костюм.

Оперевшись на купол спиной, начал подниматься, и в этот момент что-то тонкое пролетело на краю зрения. Взглянул в ту сторону и успел заметить яркую желтую вспышку, от которой несколько ледяных сот откололись и полетели вниз. Громыхнул далёкий раскат упавших обломков. И следом так приятно повеяло теплом солнечных лучей.

Стоявший рядом боец вряд ли обратил внимание на появившееся тепло, однако, он и без этого понимал, чем чревата оттепель в таком месте. Только я поднялся, как он схватил меня за руку и потащил за собой, едва не сломав рывком предплечье.

* * * * * [Красиал]

Ручейки со стен стали сбегать намного охотнее, а под ногами уже начинала чавкать вода, когда мы уже миновали дом-колонну с несколькими десятками окошек-бойниц. Стылые серо-кирпичные дома провожали нас пустыми глазницами окон. Некоторые из них были разбиты, другие затянуло ледовой коркой. Они смотрели нам в спины своими пустыми душами, некогда созданными художниками-архитекторами. Теперь, когда с крыш местами начала сбегать капель, здесь стало чуть уютней. Но уют мертвого города был обманчив. Раньше это место населялось богатеями-чудаками и их личными армиями, теперь же только хладнокровные тени метались по крышам опустевших жилищ, и ещё неведомо какие твари обитают в третьем, самом страшном уровне Гейзера.

Разбиваться снова не стали. Теперь петляли зигзагами вместе. Как показала практика — не все из гладиаторов до конца осознали, куда они всё-таки попали. А значит, разделяться вновь было чревато. К тому же, теперь делиться на три отряда было не рационально. Так улица за улицей и добрались до центра города. Дырке, уходящей полого куда-то. Рядом стояли башенки дома, тяжелые укрепления с шипами, направленные в сторону не то бездны, не то пещеры какой-то, откуда веяло такой мерзлотой, что даже в костюме становилось холодно.

Подошли медленно и забрались на бруствер из каких-то камней, неизвестно откуда насыпанных и залитых для надёжности водой. Прочность оказалась что надо, почти монолит. С бруствера вниз под неудобным для выползания углом были воткнуты колья, натянуты шипованные цепи, капканы и ещё разные ловушки, доселе не виденные нигде. Взобраться снизу было той ещё сложной задачей. А уж под обстрелом местного дозора казалось и вовсе невыполнимой. Да вот беда. Напали то сверху, обрезав местным возможность сообщаться с поверхностью. Когда подходили к лестнице, было видно, как от поверхностных укреплений остались разве что осколки бывших башен. Гнилые зубья, которые криги не смогли, или не успели сравнять с землёй. А здесь, внизу, все оказались обречены, потому что воевать на два фронта ни у кого не получалось. Тактика древняя, как мир, но оттого только изощрённей с каждым разом.