Мама Ирины, Татьяна Сергеевна, была (да наверняка и оставалась по сей день) весьма заметной фигурой в Атяшево. В городке имелись и другие акушеры-гинекологи, но как-то так повелось, что Корень считали лучшей, называли врачом от бога, и все женщины стремились лечиться (и уж тем более наблюдаться во время беременности и рожать) только у нее. Татьяну Сергеевну знал не только весь городок, но и его окрестности. Конечно, для провинции в этом нет ничего особенного, тут тебе не мегаполис, где люди живут в доме годами и понятия не имеют, кто обитает в соседней квартире. В сельской местности и маленьких городках все иначе. Здесь многие друг с другом знакомы, всегда здороваются, перекидываются при встрече парой слов. Здесь соседями считают не только всех со своей улицы, но и пару-тройку из округи, здесь все всегда в курсе, что у кого в жизни происходит, и всегда готовы оказаться рядом — и в горе, и в радости. Но популярность Татьяны Сергеевны была особенной даже по провинциальным меркам. Ее действительно знали все, от стариков до младенцев, ее уважали и любили.

Да, для посторонних людей Татьяна Сергеевна была опорой, надеждой и спасительницей. Но что касается домашних… Мама растила их с Олей одна — отец умер, когда они были маленькими, Ирина помнила его очень смутно. А мама вечно была занята работой и домашними делами, на детей у нее времени не оставалось, она держалась с ними очень строго, и дочери из кожи вон лезли, стараясь быть примерными и послушными и хоть чем-то заслужить одобрение матери.

Ира с детства ощущала на себе двойственность маминого авторитета. С одной стороны, она гордилась своей матерью, с другой же — чувствовала какую-то особую ответственность, ведь она дочь самой Татьяны Корень. Стало быть, она просто обязана доказать всем, что достойна своей мамы. Ира считала, что должна хорошо учиться и не имеет права совершать никаких, даже самых пустячных, проступков — то, что общественное мнение легко простило бы всем другим девчонкам, ни за что не сошло бы с рук дочке Татьяны Сергеевны. И это было очень тяжело, потому что Ира, как ни стремилась, не могла во всем быть первой. Проучившись на «отлично» в младших классах, она потихоньку начала сползать на четверки, а случалось, что и на тройки, когда в программе появились более сложные предметы. Ни к точным, ни к естественным наукам у нее не было способностей, и она уже начала бояться школы и плакать по ночам при мысли, что вот-вот станет двоечницей, опозорит и рассердит этим мать… Но тут ее жизнь внезапно изменилась, потому что в их город переехала из Саранска пожилая актриса, которая начала вести в Доме пионеров драмкружок. Ира стала с удовольствием ходить на занятия и вскоре поняла, что актерская профессия — ее истинное призвание. Ей всегда нравилось «представлять», как она называла это в детстве, читать стихи и тексты в классе «по ролям», петь и танцевать. Это было гораздо лучше, гораздо интереснее, чем математика или физика.

Руководительница драмкружка заметила Ирину увлеченность и помогла раскрыться ее способностям. В отличие от подавляющего большинства своих сверстниц, которые не в силах были подняться выше примитивных Золушек и принцесс, Ира охотно бралась за характерные роли — и они ей вполне удавались. Под руководством своей наставницы Ира начала старательно заниматься музыкой, пением, танцами и особенно актерским мастерством: читала отрывки из прозы, стихи и басни, нашла несколько книг по специальности, зачитывалась пьесами и представляла, как сыграла бы в них ту или иную роль.

Мама к ее занятиям отнеслась без восторга. Мол, драмкружок — это, конечно, хорошо, но не надо слишком уж им увлекаться, потому что самое главное — это не развлечения, а учеба в школе и подготовка к будущей профессии. Татьяна Сергеевна считала, что обе ее дочери должны стать врачами, пусть и не обязательно в той области, где работает она сама, но непременно продолжить медицинскую династию вслед за ней и ее мужем, отцом девочек. Ирина же была другого мнения. Она бредила сценой и экраном, не хотела никакого другого будущего и каждый раз обижалась до слез, понимая, что мама считает эти планы несерьезными. После каждого такого семейного спора Ира тайком плакала и клялась себе, что обязательно докажет матери, как та была не права. Она настолько загорелась этой идеей, что после школы решилась штурмовать театральный вуз не в каком-нибудь городе поближе, а в столице. И почти все друзья и знакомые ее в этом поддерживали — кроме мамы, которая по-прежнему относилась к затее скептически.

Приехав в Москву, Ирина поступила в ГИТИС с первого раза и до сих пор не могла понять, почему ей так удивительно повезло. Конечно, она не совсем бездарность, но ведь вместе с ней поступали тысячи других девушек и парней. Не может же быть, чтобы она была талантливее их всех! Наверное, уж очень ей тогда хотелось доказать маме, на что она способна. Как же Ира торжествовала, когда отправляла домой телеграмму о зачислении на первый курс!.. А может, помогла поддержка далеких земляков, которые искренне желали ей удачи? Кажется, ученые называют это эгрегор. Или дело было в другом?.. Но последнее предположение, конечно, казалось совсем абсурдным, чудес на свете не бывает.

Во время учебы на первых курсах Ира еще иногда выбиралась домой на каникулы, но чем дальше, тем с этим становилось все труднее. Мешала веселая студенческая жизнь, подработки, ну и романы, конечно, куда ж в юности без них… А потом Ира встретила Артура, влюбилась по-настоящему и вообще забыла обо всем на свете.

Артур был сыном актрисы Изольды Невельской, которую называли русской Одри Хепберн, поскольку она была столь же миловидна и обладала таким же скверным характером, как и ее голливудская «тезка». В молодости Изольда была очень популярна, но ее звезда горела недолго — со временем актриса, за которой прочно закрепилось амплуа прелестной юной девушки, так и не сумела перейти на возрастные роли, и ее практически перестали снимать. Единственный сын Невельской Артур унаследовал внешнюю привлекательность матери и был очень хорош собой, однако ее талант ему, увы, не передался, актером он был весьма слабым. Впрочем, влюбленную Ирочку Корень это нисколько не смущало. Артур казался ей почти божеством, и, когда из всех вздыхавших по нему девушек он выбрал именно ее, Ира готова была умереть от счастья. Дипломные спектакли она играла уже под его фамилией — Артур настоял, Ира и не противилась. Ирина Невельская звучало гораздо красивее и звучнее, чем Ирина Корень.

Однако эйфория кончилась очень быстро, семейная жизнь не задалась чуть ли не с первых дней. Свекровь изначально приняла сноху с настороженностью, которая вскоре превратилась в настоящую неприязнь. Как позже поняла Ира, тут была тысяча причин, включая и недоверие к провинциалке, посягающей на московскую прописку и хорошую квартиру, и целый букет ревностей: и материнская ревность к вертихвостке, которая забрала себе любовь обожаемого сына, и женская ревность к более молодой и красивой особе, и профессиональная ревность к актрисе, чья карьера еще только начинается.

Карьера Ирины тогда действительно пошла в гору во многом благодаря все тому же везению, которое сопровождало ее на протяжении всего профессионального пути. Как большинство ее однокашников, она сначала снималась в массовке, на четвертом курсе несколько раз получала приглашения на эпизоды и дважды прошла пробы, а на пятом еще больше повезло — получила небольшую роль в фильме известного режиссера. После окончания ГИТИСа Иру взяли в известный театр, где ввели, пусть и вторым составом, в несколько спектаклей, пользовавшихся большой популярностью у зрителей. Все это было похоже на сбывшуюся сказку, и удручало только то, что люди воспринимали Ирину преимущественно как сноху Невельской — точно так же, как раньше, дома, она была не самой собой, а дочкой Татьяны Корень.