Ева начинает волноваться и заламывать пальцы. Она несколько раз поправляет пиджак и пожимает плечами.

— Я не взяла с собой вещи…

— Какие проблемы? Мы можем заехать к тебе… Я уже почти закончил с делами. Если хочешь, то через полчаса поедем к тебе.

Ева смотрит на наручные часы, а затем согласно кивает мне. Она извиняется, говорит, что должна тогда поскорее завершить работу, которой её нагрузили, и сбегает, а я снова открываю её дело.

Что же ты скрываешь Загадка?

Я тянусь к телефону и в который раз набираю номер Вадима.

— Вадим, поищи, пожалуйста, дополнительную информацию на Сладкову Еву. Я знаю, что для тебя нет ничего невозможного… Были ли у неё проблемы с наркотиками или психическими расстройствами… Может, она состоит на учёте в психиатрии? Может, у неё были неудачные роды или беременность? Я хочу знать о ней всё, что удастся найти.

— На учёте она точно не состояла, Дмитрий Александрович! Мы ведь каждого сотрудника детально проверяем. А всё остальное… Я постараюсь узнать, но вы же понимаете, что такая информация может стоить денег?

— Ты можешь брать деньги со счёта, я готов заплатить за информацию о Сладковой очень щедро.

— Будет сделано! — соглашается Вадим, а я отключаю телефон и пытаюсь сосредоточиться на бумагах, которые стоит подписать и закрыть дела на этот год.

Закончив с бумагами и подписав их все, я иду за Евой и вместе мы спускаемся на подземную парковку. О том, что между нами что-то есть, говорят все, кому не лень, шушукаются за спиной, даже умудряются хихикать… Порой мне кажется, что мои работники чересчур бесстрашные, раз ведут себя так, ведь я могу оштрафовать каждого из них, выгнать к чертям собачьим… Впрочем, пока мне нет до них совершенно никакого дела.

Притормозив у подъезда дома, в котором Ева снимает квартиру, я бросаю на неё взгляд. Не хочу навязываться и жду — пригласит она меня пройти вместе с ней или попросит дождаться в машине. И к моему глубочайшему сожалению случается последнее. Ева будто бы боится, что, попав на её святая святых, я могу узнать её секреты, но я могу сделать это и иначе… Она даже не подозревает, что ровно в эту секунду мой человек ищет информацию на неё, копается глубоко в её прошлом…

Я откидываюсь на спинку кресла, даю ей полчаса на сборы, и Загадка спешит скрыться в подъезде. Она возвращается очень быстро с небольшой спортивной сумкой в руках и с улыбкой смотрит на меня, закинув вещи на заднее сиденье автомобиля.

— Надеюсь, что я успела уложиться в отведённое мне время? — спрашивает Загадка, хитро улыбаясь.

Прошло ведь не больше десятка минут… Вещи у девчонки уже были наготове… Она хорошо подготовилась к нашей поездке, возможно, уже была готова к тому, что я предложу переночевать у меня… Вопросы начинают закипать в голове, а при взгляде на пухлые губы Евы мне хочется не просто разгадать её, но и попробовать на вкус. Давненько я не был близок с женщиной, и теперь даже просто нахождение Загадки рядом действует на меня как самый сильный афродизиак. Я веду машину, чуть превышая скоростные ограничения, потому что хочу как можно быстрее добраться до дома и увеличить расстояние между нами. Пока я не планирую тащить девчонку в свою постель… Наверное, вообще, не хочу делать этого, чтобы не разрушить то влечение, которое пробуждает во мне скрытого Шерлока.

Саша встречает нас радостными возгласами, но сегодня мне кажется, что она радуется больше не мне, а Еве, потому что хватает ту за шею и обхватывает ножками за пояс, как маленькая обезьянка, оказываясь на руках Загадки.

Глядя на то, как Ева обнимает Сашу и улыбается ей, я думаю, что, возможно, чересчур подозрительный. Возможно, Загадка не заслужила столько подозрений с моей стороны… Возможно, так должна вести себя каждая женщина, у которой развит материнский инстинкт… Возможно…

Весь вечер Ева снова играет с Сашей, полностью освободив няньку, а у меня появляется немного времени, чтобы поработать в своём кабинете. Я говорю Нине, чтобы постоянно находилась рядом, а потом уложила Еву и ухожу.

Около десяти мне звонит Вадим… Наверняка смог найти что-то на Еву, но я даже не знаю, готов ли услышать правду о ней… Быть может, я просто должен дать ей шанс проявить себя?

Но я всё-таки отвечаю.

— Дмитрий Александрович, мне удалось найти немного о Сладковой. Женщина наблюдалась в клинике репродуктивности, но роды прошли неудачно, и она потеряла ребёнка. Это единственное, что удалось найти на неё. Никаких проблем не было. Сладкова наблюдалась какое-то время у частного психиатра, но это было связано с потерей ребёнка и разводом. Муж оказался козлом и бросил жену одну в беде. Однако она довольно скоро пришла в себя и стала работать риелтором. Больше я ничего найти пока не смог, но если дадите добро, то буду копать глубже. Возможно, потребуется чуть больше времени…

— Никакой связи с конкурентами? — спрашиваю холодным голосом.

Горло сдавливает ледяными цепями, и мне становится тяжело дышать. Загадка пережила огромную трагедию в своей жизни. И мне жаль её. Возможно, именно по этой причине она так сильно тянется к Еве…

— Совсем никакой! Ева Сладкова чиста, как стёклышко, Дмитрий Александрович. Мне продолжать копать под неё?

Я теряюсь, не знаю, что сказать… Голова идёт кругом.

— Нет, Вадим. Если ты уверен, что она чиста, то тормози поиски…

Я распрямляю плечи, вытягиваюсь, отключаю телефон и смотрю на закрытую дверь. Завтра мы с Евой будем играть счастливую пару, а мне становится неприятно от мысли, что теперь Загадка может привязаться к Саше, а потом ей будет тяжело переживать расставание с малышкой.

Я выхожу из кабинета и иду на кухню. Сталкиваюсь там с Ниной и смотрю на неё из-под хмурых бровей.

— Где Саша? — спрашиваю я. — Неужели уже уснула?

— С Ев-в-вой… — Нина принимается дрожать. — Она захотела спать с Евой… Я не могла пойти за ними, потому что так отвлекала бы малышку, и она долго ворочалась бы… Вы ведь знаете.

Я резко разворачиваюсь и иду к комнате дочери, чтобы проверить, как она, и застываю у приоткрытой двери. Ева тепло улыбается и прикрывает Сашу одеялом, целуя в пухленькую щёчку. У меня сжимается сердце в комок. Когда до меня доходит, что Ева идёт в коридор, я резко прислоняюсь к стене и перевожу дыхание. Ева выходит, а я хватаю её за руку и притягиваю к себе. От неожиданности она вздрагивает, начинает часто дышать и смотрит на меня перепуганными глазами.

— Что же ты делаешь со мной, Ев-ва-а? — спрашиваю я, наклоняюсь слишком близко к желанным губам и едва касаюсь их своими.

Голова идёт кругом, сердце часто-часто колотится в груди, я не действую слишком быстро, выжидаю разрешения. Хочу, чтобы она сама подтолкнула меня к этому действию, но Ева не спешит… Она будто бы пока ещё не решила — позволить поцеловать или оттолкнуть меня. Её пальцы сжимают ткань моей белоснежной футболки, и я принимаю этот жест за знак — впиваюсь в её губы, стягиваю резинку с её волос и запускаю пятерню в их шёлк, а с моих губ слетает негромкое рычание.