– Точно! – заключил дипломат. – А то, что не выгодно социалисту Браво, выгодно нам – это знает любой, живущий южнее Панамского перешейка. Значит…

Тут дипломат сделал паузу, выжидающе глядя на своего собеседника.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Фернандес. – Что-то я не пойму твоего намека!

– Даже странно, что ты не понимаешь такой очевидной вещи, – заметил Догерти, все так же не сводя взгляда с разведчика. – Известно, что ваше ведомство делает все возможное для укрепления позиции нашей страны в мире. Но при этом оно зачастую не слишком разбирается в средствах для достижения этой благородной цели. И не любит афишировать некоторые свои акции…

– Ты хочешь сказать, что это наши люди похитили русских? – возмущенно произнес разведчик. – А я, значит, тут с тобой комедию ломаю?

– Ну, насчет жанра я бы не стал настаивать, – заметил дипломат, вновь принимаясь изучать взятый со стола карандаш. – Пусть будет не комедия, а, скажем, боевик…

Однако Фернандес не поддержал разговор в шутливом тоне. Вместо этого он сердито произнес:

– Слушай, мы с тобой сотрудничаем не первый день. Скажи, я когда-нибудь разыгрывал перед тобой спектакли?

– Ну, я помню одно дело о взрыве возле нашего посольства в Сане… – протянул Догерти.

– Да, в этом деле я утаил от тебя часть информации, – признался разведчик. – Но честно дал тебе это понять и комедию не ломал. Так и сейчас. Если расценивать твои слова как вопрос: не было ли у нашего Управления в Андиане секретной операции, связанной с похищением русских, то я тебе могу прямо ответить: нет, не было. И за свои слова я ручаюсь!

– Хорошо, я понял, – кивнул дипломат. – Тогда давай рассуждать дальше. Итак, мы с тобой знаем, что наши люди не причастны к похищению. Но так думаем только мы с тобой. Все остальные, прежде всего в Андиане, уверены, что тут замешаны гринго. В таком случае можно предположить, что энергетиков похитили наши враги…

– Леваки? – удивленно произнес Фернандес. – Но я уже говорил: они тут ни при чем…

– Почему же обязательно «Армия освобождения»? – пожал плечами дипломат. – У Штатов много врагов. Те же «Тупак Амару», например, или старые добрые коммунисты… Наконец, сам вождь андианского народа, товарищ президент Браво тоже не пылает к нам большой любовью… Такую возможность ты не рассматривал?

Разведчик несколько минут размышлял, потом отрицательно покачал головой:

– Нет, не сходится. Конечно, Браво уже сделал заявление, в котором обвинил «мировой империализм» в том, что он стремится сорвать пуск станции и помешать развитию Андианы. И вся подконтрольная правительству пресса только ждет сигнала, чтобы развернуть против нас очередную кампанию. Возможно, он сможет заработать на этом какие-то очки. Но и проиграет не меньше! Аргументы против него я уже изложил: получается, что «мировой империализм» хозяйничает под носом у президента. В общем, выходит, что он слабак. А это плохая позиция в глазах бедноты: она слабых не жалует. Но я, конечно, еще узнаю. Проверю также версию насчет «мелкой рыбешки» – всех этих группировок, у которых за душой лишь два десятка автоматов да пара-тройка плантаций с кокой.

– Проверь, – кивнул Догерти. – Кроме того, я бы посоветовал проверить еще одну версию. Скажи: все твои люди, работающие в рядах повстанцев, тебе полностью подконтрольны?

Заметив удивление в глазах разведчика, он счел нужным пояснить:

– Помнишь историю майора Блума? Ну, того, который создал в Камбодже свою «империю»?

– Да, помню, конечно, – отвечал Фернандес. – То есть ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что у людей, годами работающих в экстремальных условиях, живущих в этой проклятой сельве среди бандитов, может слегка поехать крыша. Нет, они не перешли на сторону врага, не стали двойными агентами. Они по-прежнему считают себя солдатами демократии…

При этих словах Догерти Норман Фернандес поморщился: Джон мог бы оставить пропагандистскую лексику для журналистов.

– Они считают себя полностью нашими, – продолжал дипломат, не заметивший гримасы на лице собеседника, – но их психика уже надломлена. В их сознание уже проникли некоторые клише из арсенала «лесных братьев». И они могут совершить какой-то поступок, искренне думая, что этим приносят пользу нашему общему делу. Что ты об этом думаешь?

Теперь Фернандес уже не морщился – он был серьезен. Видно было, что слова Догерти произвели на него впечатление.

– Агент под прикрытием… – пробормотал он. – Годами работающий в сельве… Если у него поедет крыша, я об этом не узнаю… Не сразу узнаю… Да, такие люди есть. Марко Солана, например. Какие-то донесения у него стали странные в последнее время… Да и Норберто Лимберг давно работает… Да, это мысль. Надо проверить…

– Значит, ты этим займешься, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Догерти. – А я составлю коммюнике, в котором правительство Штатов осуждает новый акт терроризма, совершенный в Андиане, и категорически отводит от себя все обвинения в причастности к этому преступлению. И все это, как ни странно, будет правдой. И давай снова встретимся через пару дней, в субботу. Может, к тому времени тебе удастся кое-что выяснить.

– Нет, за два дня не успею, – покачал головой разведчик. – Такие вещи не проверишь, сидя в кабинете. Придется мне самому лететь туда, встречаться с нашими людьми. Давай отложим встречу до понедельника.

– Очень хорошо! – обрадовался дипломат. – По крайней мере, это воскресенье я проведу не на работе. А то ведь наша встреча в субботу вполне может обернуться полноценным рабочим днем в воскресенье…

Глава 6

О том, что скоро наступит утро, Константин Луценко догадывался загодя; для этого ему даже не требовалось выглядывать из окна и всматриваться в редеющий сумрак. Он заметил, что к рассвету в сельве меняются звуки: смолкают рев хищников и тоскливые крики ночных птиц, зато начинают громко петь дневные птицы. Их заточение продолжалось уже пятый день, и все эти дни инженер мучился от бессонницы. Вот и сейчас: проснулся ни свет ни заря – делай что хочешь. Даже время не узнаешь: когда пленников привезли в лагерь, у них сразу отобрали часы и сотовые телефоны. Луценко долго ворочался с боку на бок, потом сел на кровати. Если бы был еще в гостинице на стройке, вышел бы сейчас на веранду, что шла вокруг всего дома, покурил. А тут не выйдешь: часовой тут же заорет, начнет дергать затвор автомата…

Вообще-то обращались с энергетиками не слишком грубо: не били, убить не угрожали. При этом захватившие их бандиты сразу дали понять, что при случае церемониться не будут. Там, на горной дороге, они приказали всем лечь на землю и быстро обыскали. В это время один из нападавших быстренько починил старенький «Форд», на котором они ехали. Как видно, он разбирался в машинах лучше, чем их водитель Сесар. Затем энергетикам завязали глаза и разделили: Луценко и Русанова запихали в один «Лендровер», Хайдарова – в другой, Малышеву велели сесть в «Форд». Рядом с ними сели боевики, Сесару велели сесть за руль своей машины и ехать, куда прикажут.