– Все говорят, что в тот день ты другим местом работала. Такое сплошь и рядом… – охранник кашлянул и покосился на сумочку. – Скажи спасибо, что тебе выплатили зарплату. Обычно в таком случае увольняют задним числом и на улицу вышвыривают. Без единой копейки.

– То есть мне надо еще и спасибо сказать?!

– Аленка. Я тут ни при чем. За что купил, за то и продаю. Иди домой, не то простынешь. Оно тебе надо?

Мне больше ничего не оставалось, как отправиться домой. Я не помнила, как добралась до дома. Села на скамейку возле подъезда и закрыла глаза, беззвучно рыдая. Мое состояние было близким к помешательству.

В голове бродили тысячи мыслей, и ни одной положительной.

Зазвонил телефон. Чудо, что он не разрядился за эти дни.

– Алло?

– Алена? Это я, Катя. Ты как?

– Никак, – ответила безжизненным голосом.

– Ты дома?

– Сижу у подъезда.

– Я тут неподалеку, могу зайти.

Я хотела отказаться, но потом вспомнила, что в квартире меня ждут недоброжелательно настроенные родственники и согласилась.

Катя появилась меньше чем через полчаса.

– Ты вся промокла!

Подруга обняла меня. Мы вместе поднялись в квартиру. На пороге пахло жареной картошкой, значит, Аня была дома. Она буркнула приветствие, выглянув в коридор, и захлопнула дверь кухни, показывая, что мне нечего там делать.

Плевать. Я зашла в спальню и рухнула на кровать. Катя осторожно села рядом.

– Меня уволили, – сказала она. – Сразу же. Тамара пригрозила, чтобы я не трепала языком. И Сашку-охранника тоже…

– Понятно. Меня не стали слушать в участке. Тамара сказала, якобы ей не платили за молчание. Но я думаю, что это не так. Уж слишком жирная вышла моя зарплата, судя по толщине конверта.

Я притянула колени к груди и замолчала. Просто не видела больше смысла в словах.

– Алена, ты не отчаивайся. Все наладится со временем. Полежи, отдохни. Хочешь, потом погуляем вместе?

Я вздрогнула и помотала головой.

– Нет, спасибо. Я…

Не могла подобрать слов. Внутри была пустота, в горле встал комок, который было никак не проглотить.

Катя нахмурилась и вдруг быстро спросила, отведя глаза:

– Защита была?

– Что? – не сразу поняла я.

– Презерватив, – уточнила подруга. – Он пользовался презервативом?

– Не знаю, – едва выдавила я из себя. – Нет. Не думаю, что…

– Тогда выпей таблетки. Не хватало, чтобы ты еще и забеременела. Сколько дней уже прошло! – всполошилась подруга. – Надо подумать об этом.

– Да. Надо, – согласилась я, но не пошевелила и пальцем.

– Я сейчас сбегаю в аптеку. Видела на углу дома. Скоро вернусь! Только дверь мне открой, хорошо?

Я мотнула головой. Надо было делать что-то. Но липкое безразличие и нежелание двигаться придавили к кровати.

Подруга появилась в квартире через полчаса. Я все это время бездумно разглядывала рисунок на старых обоях.

– Потом обязательно проверься! – посоветовала Катя, объяснив. – Иногда таблетки не помогают.

– Ты откуда знаешь?

– У меня был похожий случай. Имею в виду, что был секс без защиты. Таблетку я сразу выпила, но потом все равно забеременела. Пришлось делать аборт.

Подруга посидела со мной немного, но ей нужно было возвращаться домой.

– Я сейчас работу ищу. А ты будешь искать что-то? – спросила Катя.

Я слабо улыбнулась и проводила подругу. В тот момент я чувствовала себя наполовину мертвой и не верила, что смогу улыбаться и жить полной жизнью.

Арсений

Месяц спустя

– Долго мне еще здесь находиться?

Иван окинул меня молчаливым взглядом. Неспешно сел, подтягивая брюки на коленях, поправил рукава на рубашке. Каждое движение было медленным, словно брат нарочно выверял каждый жест.

– Блин, я со стеной, что ли разговариваю?! – взорвался я. – Иван!

– Будешь так орать, пролежишь в клинике еще столько же, – спокойно возразил старший брат.

– Еще три с лишним недели под капельницами? Ну, уж нет, спасибо!

Я с трудом заставил себя успокоиться. Хотя внутри было неспокойно. Я просто наблюдал за секундной стрелкой, мысленно отсчитывая удары.

– Полегчало? – спросил брат.

Прошло сто восемьдесят три секунды. Я отсчитал каждую из них.

– Да. Не нужно меня мариновать в лечебнице. Я в полном порядке.

– Ага. Знаешь, ты выглядел дерьмово, когда я отдал приказ положить тебя в лечебницу.

Я посмотрел на лицо старшего брата. Мы были очень сильно похожи. Только у него глаза мамины, карие, и лицо немного шире, с грубоватой линией подбородка. Но если не брать во внимание эти мелочи, я словно смотрел на себя, повзрослевшую и поумневшую версию.

– Вань, я тебе тысячу раз сказал. Это была последняя капля.

– Да, это была последняя капля моего терпения. Оно закончилось.

Иван поднялся, начав измерять шагами палату. Брат замер у окна, повернувшись ко мне спиной.

– Милу похоронили? – спросил я.

Иван провел ладонью по голове. Сейчас у него была короткая стрижка. Почти под ноль.

Давно он так стрижется? Не помню… Кажется, в первый раз я увидел брата с такой стрижкой в ту ночь, когда он вытащил меня из клуба мертвецки пьяным.

– Похоронили, Арс. Или ты думаешь, родственники Миланы стали бы дожидаться, пока ты просохнешь?

– Вань, прекращай, – попросил я. – Просто мне башню тогда сорвало из-за расставания и ее выкрутасов.

Брат обернулся, сложив руки под грудью.

– Тебе всегда от этой шлюхи башню срывало. Непонятно только, что ты в ней нашел.

– Сам не знаю, – признался я. – Реально, брат, не понимаю. Это как бзик.

– Твой бзик уже лежит в могиле. Надеюсь, что теперь ты окончательно покончил со всеми выкрутасами.

– Да, – согласно кивнул я. – Мне надо вернуться к работе.

– Не беспокойся. Сейчас я занимаюсь делами фирмы.

Я мгновенно поднялся с кровати.

– Нет. Довольно бока отлеживать. Я пришел в себя уже давно и готов вернуться. Ты зря держал меня в лечебнице три недели. Это впустую потерянное время, Вань.

Брат сжал мое плечо пальцами:

– Знаешь, я так не считаю. Сейчас ты похож на человека, а не на конченного психа.