– Саныч, нужно ещё кое-что!

– Вот уж не думал, Маньяк (большая часть и милиции и зэков в тех местах знали Саню именно по прозвищу), что ты такой жадный! – капитан сам скривился при мысли о том, что зэк ещё что-то будет выпрашивать.

– Да нет, я не об этом, – улыбнулся Саня, наблюдая смену настроений на лице своего собеседника.

– А чего же тебе надо?! – почти прорычал начальник отряда. С удивлением глядя на зэка, который осмеливался что-то требовать от своего начальства.

– Да ничего особенного – Вы мне только «зелёную»[1] обеспечьте на ночь. Чтобы никакая зараза не отрывала от дела, поскольку времени у меня и без того будет очень мало! – скромно ответил Саня.

– Тут ты прав. – с этими словами Саныч взял трубку прямого телефона и сказал дежурному:

– Слушай, сегодня ночью на …надцатом отряде в помещении бытовки будет работать… Как твоя фамилия? – обернулся он к Сане.

Саня назвал и капитан повторил в трубку:

– Коновальчук.

– А, это который «Маньяк»? – спросил дежурный.

– Ну да. Так вот – пусть никто из контролёров его не трогает, он будет выполнять мой заказ.

– Хорошо, я передам ребятам из смены, которые будут проводить ночной обход.

Таким образом вопрос был решён и Саня пошёл к себе, прихватив бумагу и «оплату». А по дороге думал: «Интересно – как я это делать буду? Ведь действительно много…».

Ночь пролетела, как пять минут, и в назначенное время Саня принёс выполненную работу.

– Ну вот, – довольно произнёс капитан, – а говорил, что не успеешь.

– Да я и правда думал, что не успею, но жалко стало отказываться от такого «куша» – у зэков ведь лишних сигарет или чая не бывает, – Сане уже, честно говоря, просто хотелось спать после бессонной ночи, а не выслушивать чьи-то дифирамбы. И он ушёл спать до утренней проверки…

В общем, был Саня кем-то вроде кота, который «гуляет сам по себе». Только с той разницей, что он не гулял, а работал. И скорее не «по себе», а на себя.

Кстати, о котах – эти животные занимали здесь особое место. Хотя бы уже потому, что больше никакой живности зэкам не разрешалось держать. Да и коты обычно были не более двух на барак – один жил в каптёрке у завхоза и в полном смысле слова жировал на харчах казённых и присланных родственниками своим «страдальцам», которые в добровольно-принудительно-обязательном порядке делились полученным с главным козлом – завхозом.

Иногда второго кота заводил себе «смотрящий» за бараком, который тоже мог позволить себе кормить ещё кого-то. Поскольку тоже не в столовой питался…

А вот Саня нежданно-негаданно угодил однажды на работу именно в столовую.

Как-то один из его знакомых спросил:

– Тебе приходилось когда-нибудь заниматься столовской бухгалтерией?

– Нет, в этот хомут я свою шею не совал. Разной ерундой приходилось в жизни заниматься, но вот с пищеблоком связываться не приходилось. Всегда считал, что там работают только те, у кого на первом месте проблемы с питанием. А в отношении бухгалтерии – двоечником, конечно, я не был, но с математикой никогда особо не дружил. Учил её только для того, чтобы не портить табель и, как следствие, не получить по шее от отца. – Саня улыбнулся, вспомнив детские годы.

– Ну, что касается «пищеблока» – это ты зря, всё не так уж плохо. А бухгалтерия… Короче – завтра к 10 часам подойдёшь в столовую. С тобой хочет поговорить её завхоз.

– Это Юра, долговязый такой? – переспросил Саня.

– Да. Юра – мой земляк. Мы с ним иногда встречаемся. Вот он и спросил – нет ли у меня на примете грамотного человека? А я сразу тебя вспомнил. Ты ведь калькулятором пользоваться умеешь. – это было скорее утверждение, нежели вопрос.

– Приходилось. Но ведь в нём ничего сложного нет.

– Это для тебя. А уровень развития основной массы находящихся здесь не мне тебе рассказывать! В общем, подойди – поговори. А там видно будет.

– Ну ладно, я попробую. Может и правда бухгалтером стану. Хотя… с трудом в это верится! Мне всегда казалось, что бухгалтерия – это не моё. – Саня с сомнением посмотрел на своего знакомого.

– А тюрьма это твоё? – услышал он в ответ.

– «Та отож!»– как говорил герой одного анекдота. Ладно, я постараюсь.

– Постарайся, Санёк. В конце концов, это в твоих интересах. Ведь на промзоне за 15 лет ты сгниёшь живьём… – знакомый умел выражаться убедительно.

– А тут есть реальный шанс превратиться в упитанного поросёнка, – улыбнулся Саня.

– Лишь бы в свинью по жизни не превратился! А если у тебя в зоне и появится жирок на твоих костях, то ничего зазорного в этом нет. И не забывай – те, кто попытается облить тебя грязью – а такие обязательно будут! – будут делать это всего лишь из элементарной зависти. Как же, они, такие хорошие, хлебают пустую кашу, работая каждый день! А ты, выходя на работу три раза в неделю, будешь нормально питаться. Жаба-то давит!

– Как уже достала меня эта чужая «жаба»!

– Надо было сроку себе поменьше на горб цеплять. Тогда и вышел бы скорее. Хотя… Когда ты выйдешь на свободу, то сильно удивишься. – в глазах знакомого появился странный огонёк.

– Почему? – удивился Саня.

– А потому, Санёк, что там – за забором – люди сейчас намного злее и подлее тех, кто находится здесь.

– Да ладно тебе! Я жил среди нормальных, вроде бы, людей и уверен, что они такими и останутся.

Тут надо бы сказать, что в силу своей доверчивости тогда Саня и подумать не мог об истинности слов своего собеседника.

– А подставил тебя под статью тоже «нормальный человек»? Или ты думаешь, что за эти 15 лет он раскается и принесёт тебе свои извинения? Ошибаешься! И пока не поздно – измени своё мнение о тех, кто рядом с тобой… был есть или будет. Иначе тебе будет очень больно.

– Это почему? – не сдавался Саня.

Но знакомый махнул на него рукой:

– Зачем я тебе что-то пытаюсь доказать? Выйдешь – сам поймёшь. А пока в тебе ещё осталось столько идеалистической дури, что… маловато статей на тебя навесили.

– Да иди ты!

– Не надо меня посылать. Потом сам всё увидишь и поймёшь… может быть. И пока лучше смени своё жизненное credo, иначе – не миновать тебе беды. И кто знает – не будет ли она тяжелее сегодняшней. А теперь сам иди – в столовую!..

– Как зовут?