− Я лишь хочу знать, зачем все это? – спросил Стен.

Валден посмотрел на главу восточного экзархата с явным презрением, а затем прошептал лишь одно слово:

− Сила.

Стен ничего, естественно, не понял, однако задавать вопросы не спешил.

В памяти у него мелькали первые миссии изгнания, уже искаженные Тьмой люди, похожие на живых мертвецов, – одержимые.

Словно вспоминая то же самое, Валден проговорил:

− Эти ребята – свежая молодая кровь, и я делал из них не послушных последователей Кодекса, а настоящих борцов с Тьмой, стражей, которые снесут все на своем пути.

− И людей?

− Да, если они одержимы!

− Валден, они люди, они живые, с ними нельзя так…

− Как так? Печати Мендела не канули в прошлое, они снова и снова используются инквизиторами, а значит, в этом есть смысл и разум!

Стен молчал.

− Да, я привлекал Тьму, ну а как мне иначе по-настоящему создать из них то, что нужно нашему экзархату уже давно?!

− И что, по-твоему, ему нужно?

− Армия, а не сборище святош. Сам вспомни, в тот день, когда мы чуть не погибли, и не будь с нами того, кто…

− Тише, − прошептал Стен.

− Будешь делать вид, что ты не помнишь?

− Нет, молиться, − прошептал Стен, закрывая глаза и вспоминая ту далекую ночь, когда он впервые узнал о существовании древних печатей.

…Поиски оскверненного Тьмой тела затянулись. Настала ночь, а они все еще бродили по лесу в поисках умчавшегося от них старика. На вид он был слишком слаб, но, видимо, Тьма в нем была достаточно сильна.

Утром всем казалось, что это простейшее задание и одного экзорциста с двумя молодыми инквизиторами будет достаточно. Изначально вся эта миссия была учебной для молодых посвященных. Экзорцист поехал с ними лишь потому, что все опытные инквизиторы были заняты, но вот уже больше двенадцати часов они бродили по лесу в поисках старика, который сумел их физически одолеть и убежать так быстро, что никто из деревни не смог за ним угнаться.

− Может его уже нет в лесу? – предположил Валден, переводя дух.

− Еще скажи, что он исчез и ушел в мир Тьмы, − раздраженно шикнул Стен.

Он уже порядком устал от этой беготни, и его нетерпение брало верх над здравым смыслом. Все его мысли были лишь о том, чтобы победить уже, наконец, Тьму в этом старике, а не бегать тут, в темноте, рискуя переломать ноги о какую-нибудь корягу.

− Тише, − прошептал экзорцист, застыв у одного из деревьев. – Он заманивает нас.

От этого Стен сразу оживился, предчувствуя, наконец, возможность проявить себя, но, видимо, их лидер не разделял такого энтузиазма, высматривая в небе сокола, отправленного за помощью в храм.

− Не ждите их. Если бы они хотели, то уже прислали бы нам подкрепление, − уверенно сказал Стен. – Нам придется действовать самим.

Экзорцист Леоран посмотрел на него строго, но не сказал ничего – в конце концов, Стен все это время сохранял благоразумие и говорил все крайне тихо и тактично, в отличие от вечно сомневающегося Валдена. Да и мужчина понимал, что этот парень прав, и действовать придется втроем.

Он думал, а мальчишки ждали. Им не было еще и двадцати, они всего год были среди инквизиции и видели достаточно, но не так много, чтобы шагать в западню Тьмы. Ни Стен, ни Валден даже не предполагали, что их ждет.

− Он там, − проговорил Леоран, указывая вперед.

Стен тут же сделал шаг в указанном направлении, обнажая свой тяжелый двуручный меч.

Леоран закрыл глаза и пошел следом, прижимая к груди крест и убеждаясь, что Валден уже держит наготове библию с письменами. Слово, вера и сила – три основных орудия против Тьмы. Слово, дабы остановить ее. Вера, чтобы не потерять контроль. Сила, чтобы не позволить ей проникнуть в собственное сердце. Каждый экзорцист использует все три элемента, инквизиторы же всегда используют или силу, или слово, ибо вера для них еще недосягаема. Они слишком юны, чтобы познать веру и принять ее в сердце так, чтобы она могла быть не только опорой для силы и слова, но и отдельным элементом боя.

У них было все, и казалось, они были способны справиться с чем угодно, однако стоило сделать еще пару шагов, и они оказались в огромном кругу, отрезанном от остального леса стеной синего пламени, а впереди была живая человекоподобная тень, готовая порвать свою жертву на части.

А еще через миг настала тьма.

Прежде, чем кто-нибудь успел понять свою уязвимость, эта тень уже сшибла с ног Стена, явно собираясь убить, и вцепилась когтями в его плечи, раздирая тело до самых костей, благо юноша успел закрыть себя мечом, подставляя сверкающую сталь под острые клыки.

Стукнув несколько раз клыками по мечу, тень отлетела прочь от удара ногой.

Да, Стен не растерялся и смог сохранить самообладание, однако вместе с возбуждением от начала схватки в нем теперь был страх. Он видел глаза некогда старика, видел в них Тьму, и та была настолько огромной и всесильной, что победа над ней казалась уже невозможной.

Стоило тени потерять контакт со Стеном, как в этой тьме она нашла другую жертву. Валден вскрикнул. Неподалеку полыхнула отлетевшая в сторону библия.

Отчаянный, испуганный Стен метнулся в сторону этой вспышки, но она очень быстро угасла, не оставляя юноше ориентира. На смену вспышке возник яркий свет. То была сила веры, которая ярким крестом осветила все. Теперь Стен видел врага и видел его когтистую лапу, занесенную для удара, который явно станет смертельным для испуганного, обездвиженного весом чудовища Валдена.

Не успев по-настоящему осмыслить происходящее, Стен сделал то, что стало интуитивным порывом: отрубил чудовищу руку. И пусть меч был недостаточно остер, но освящен, а это позволяло рассекать Тьму. Он и сам не ожидал подобного эффекта, но перед его глазами пролетала отсеченная конечность, обливая лицо багрово-черной кровью.

Ужас захватил Стена. Одно дело – сражаться с бесформенной Тьмой, и совершенно другое – с живым человеком, и наносить самый настоящий удар не по страшному черному туману, а по живому человеческому телу, пусть даже и не похожему на человека.

Крик чудовища, похожий на человеческий вопль, в котором было звериное рычание, прошиб его холодным потом и дрожью в руках.

Раненый монстр бросился на него. Валден с разодранным плечом не сможет помочь, а сам Стен уже ронял меч, потеряв самообладание и лишившись силы. Земля ушла у него из-под ног, оставив только ужас.

Острые клыки мелькнули совсем близко, когда Стен обессиленно закрыл глаза, не в силах сопротивляться.

Но клыки лишь задели его левую щеку, оставляя глубокую царапину. Владелец этих зубов тут же отлетел прочь, попав под влияние алой печати.