— Общий враг сплотил наши народы, — поддержал он принца. — Никто из гномов и подумать раньше не мог о том, чтобы сражаться плечом к плечу с эльфами.

— Тогда страдания, принесенные Мертвыми Землями, обернулись во благо, — грустно рассмеялся Маллен. — Мы вспомнили о нашем единстве.

Кивнув, Тунгдил оперся о топорище Огненного Клинка.

— Да, это так. Теперь мы не должны позволить угаснуть этой искре дружбы, чтобы из нее разгорелось яркое пламя, и в этом пламени мы скуем крепкий союз. — Он посмотрел на лагерь людей. — Вы понесли потери?

— Около пятидесяти людей погибло, но раненых намного больше. Еще мы потеряли с полсотни лошадей, — ответил Маллен. — Но, учитывая превосходящие силы противника, отделались малой кровью.

— К счастью, из наших никто не погиб. Пара колотых ран, несколько переломов — вот и все. Враккас защитил нас, а может быть, он не хотел сегодня видеть своих детей в Вечной Кузнице, ведь у Черного Ярма к нему и так пришло слишком много воинов.

Принц похлопал его по плечу.

— Пойдемте, Тунгдил Златорукий. Давайте насладимся сегодняшним покоем, ведь завтра нам предстоит отправиться в долгий и тяжелый путь домой.

На это гном ничего не ответил. Им предстояло вернуться по туннелям в крепость, собрать пожитки и, прихватив с собой добровольцев из племен Четвертых и Вторых, направиться на запад, в Красные горы, к Первым.

А уже оттуда Тунгдил собирался перебраться на север, в Серые горы, чтобы восстановить старую гномью крепость у перешейка Каменные Врата и наполнить ее новой жизнью, как и было обещано. Потомки трех племен позволят сохранить память об уничтоженном племени Гизельбарта Железноокого, основателя племени Пятых и клана Железнооких.

Тунгдил понимал, что, пока врата у входа в Потаенную Страну открыты, из Потусторонних Земель по перешейку могут пройти другие чудовища и укрепиться в туннелях и пещерах заброшенной крепости.

«Надеюсь, Враккас, что врагов будет не слишком много, — подумал Тунгдил, спускаясь по холму вслед за Малленом. — Мы так долго сражались. Пришло время утихомириться…»

Из лагеря доносилось пение — это Боиндил орал куплеты, которым его научил Баврагор Молоторукий.

«…для всех, кроме, разве что, Бешеного».

Маллен протянул Тунгдилу кружку с пивом, и они чокнулись под одобрительные возгласы воинов. Гном был доволен: судя по всему, союз людей и гномов, созданный после битвы у горы Черное Ярмо, становился все крепче.

Златорукий видел, что его воины сидят рядом с солдатами Маллена, греясь у костров. Вкусно пахло жареным мясом и густым супом — любимым лакомством солдат. Воины делились впечатлениями от сражения, кто-то размахивал ложкой, рассказывая, как он зарубил то ли орка, то ли богглина, гномы хохотали, громко чавкая, и дружески посмеивались над хвастунами.

«Неужели обязательно нужен был общий враг, чтобы мы открылись друг для друга?» Тунгдил решил прогуляться по лагерю. Какие-то соотечественники Златорукого басили, рассказывая о красоте гор, в двух шагах от них двое солдат Маллена учили гнома строевому шагу.

Хозяин Огненного Клинка с удовольствием наблюдал за происходящим, жалея только, что рядом нет Балиндис. Девушка-кузнец из племени Первых, потомков Боренгара, разожгла в его душе горячее пламя, и теперь гном сгорал в огне любви и страсти. Вскоре он увидит ее вновь…

— Я тебе точно говорю, не одно оно такое. — В общем гомоне он различил чей-то шепот. — Мы уже три таких нашли. Чума земли, вот что это, как по мне!

Тунгдил подошел поближе.

— О чем ты говоришь? — полюбопытствовал он. — Что вы там такое нашли?

По знакам отличия на легком кожаном доспехе солдата Тунгдил понял, что это гонец.

— Проклятый лес. По крайней мере я его так называю. — Солдат провел рукой по зеленой траве. — Видишь, чары Мертвых Земель развеялись после смерти Нод’онна и богиня Паландиэль вернула измученной земле силу. Но кое-где Зло осталось. Я знаю, что вам такое еще не встречалось, но есть места, где Зло пустило свои черные корни.

Гонец обвел взглядом сидевших вокруг гномов и солдат Маллена. Те внимательно его слушали, впрочем, не прекращая жевать. Гномы громко чавкали.

— Так, значит, Мертвые Земли не исчезли? — Тунгдилу стало интересно.

Гонец убежденно кивнул.

— Я говори с людьми, которые живут неподалеку. Из тех, кто забрел в эти жуткие места, вернулись только трое. Они впали в безумие и с невероятной силой и яростью крушили все на своем пути, пока им не отрубили головы — только так их можно убить. С тех пор король Брурон издал приказ, по которому проклятые места окружат заборами, рвами и высокими стенами. Никому нельзя заходить туда, а если кто-то нарушит приказ, его убьют. — Солдат отхлебнул пива. — Точно вам говорю, парой мест дело не ограничится. Это чума земли.

Тунгдил уже открыл рот, собираясь ответить, но тут его перебили.

— Эй, вот и он, наш книгочей. И, как всегда, грустит. — Боиндил на время заставил друга позабыть и о Балиндис, и о Проклятом лесе. — Что, опять о девках думаешь? — подколол он. — Учитывая, что ты ничегошеньки не знаешь о бабьем племени, ты пользуешься у них невероятным успехом. — Гном поднял кружку, чокнувшись с Тунгдилом. — За твою милую мастерицу кузнечного дела! Пускай она сделает тебя счастливым. Ты это заслужил.

Златорукий почувствовал горечь в словах Боиндила — несомненно, гном сейчас думал о своей несчастной любви.

— Ты тоже обретешь счастье, — попытался утешить его Тунгдил. — Давай выпьем за Балиндис и твоего брата, которого мне не хватает, как и тебе. Сейчас он наверняка уже оправился от ран.

Залпом допив пиво, Боиндил медленно покачал головой, опустив левую руку на топор.

— Очень на это надеюсь. Свое счастье я уничтожил собственными руками и теперь могу обрести его лишь в бою, — задумчиво прошептал он, глядя в огонь. Отблески костра плясали на его искаженном мукой лице. — А остальное мне не дано.

Помолчав, Равнорукий затянул песню Баврагора, которую тут же подхватили другие гномы:

Новая буря приходит извне.

Вскинь свой топор — гном всегда на войне.

С севера орков шагает орда —

Мы перебьем их. Так будет всегда.

И если падешь ты в неравном бою,

Враккас возьмет к себе душу твою.

Выпьем с тобой мы, брат, — то не беда —

В Кузнице Вечной. Так будет всегда.

Злу, что страны нарушает покой,

Путь преградим мы стальною стеной.

Мирные мы защитим города.

В этом наш долг. И так будет всегда.

Люди притихли, слушая низкие звучные голоса, выводившие песню о чести, товариществе и долге перед Потаенной Страной. Хотя они и не могли разобрать слов на гномьем, даже так эта песня позволяла лучше понять душу гнома, узнать, что значит быть сыном бога-кузнеца.