– Дальше Тема поднялся и стал тем, кем является сейчас… Но ты загрузила, у меня от тебя башка уже трещит. Пошли спать. Завтра сложный день. Тема прилетает, надо дела по клубу решать. Короче, я устал, – он вдруг поднимается с дивана и неровной походкой, покачиваясь из стороны в сторону, направляется вниз. А я, находясь под впечатлением от его рассказа, еще несколько минут остаюсь сидеть в одиночестве. Не переставая думать о том, что Артем – на самом деле необыкновенный мужчина. Испытавший столько бед в своей жизни, вскарабкавшийся собственными силами на самую вершину. Никто не имеет права судить его… ведь эти люди не были в его шкуре…

* * *

Мне было дико не по себе. И непривычно. И неудобно. Я лежала в постели у мужчины, через которого в день проходило несколько разных женщин. Скольких он ублажал на этих простынях? Боже, никогда не была ханжой, но тут во мне проснулась великая брюзга.

В то же время мне было очень жалко Назара. Он, как истинный джентльмен, чего я, кстати, от него не ожидала, устроился на полу, предоставив в мое распоряжение свое ложе. Почему он не ушел спать в другую комнату? Это тоже большой вопрос… но мы были такими уставшими и пьяными, что я не стала думать об этом.

– Наз, может ты ляжешь на кровать? – не выдерживаю я, когда Лис в раз сотый за последние полчаса переворачивается с боку на бок.

– Ага, придумала, – доносится снизу его приглушенный голос. – И Артем твой точно мне бубенцы-то оторвет…

– Ну и ладно, – вздохнув, прикрываю глаза. Я пытаюсь уснуть, но сегодняшний день был полон событиями и шокирующими открытиями, поэтому мозг все еще работает в усиленном режиме, не желая отдыхать. Я думаю о папе, о том, что хочу поговорить с ним, попытаться объяснить. Я уверена, он простит меня и постарается принять Артема… только на все нужно время…

Артем… безумно скучаю по нему. Господи, сколько еще нашей встречи ждать? Он прилетает завтра в обед, а у меня рабочий день. Как заставить себя заниматься делами, когда все мысли только о нем, когда сердце рвется к нему, единственному?

– Черт… – раздается жалобный стон Назара, а потом звучит его тихий смех. Понимаю, что это – фраза, спонтанно слетающая с пьяного языка. Продолжаю лежать молча, вслушиваясь в тишину…

– Артем спросил меня недавно, почему я на ней так зациклился, – он вдруг снова начинает говорить. Голос Назара тихий, но я слышу каждое слово.

– Я сам не знаю… Бесила она меня, выводила из себя. Своей наивностью раздражала, своей добротой… Со всеми, черт возьми, находила общий язык, даже с конченой стервой Элей, – усмехается он. – А со мной…никогда… С виду простая, дурочка, но в обиду себя не давала. На каждое мое обидное слово находила такой ответ, что тошно от себя самого становилось. Понимал, что надо притормозить, сам себя загоняю в болото своей агрессией. Только остановиться не могу. Она будто засохшая корочка на болячке. Руки до зуда чесались отодрать. Но ничего хорошего эти действия не приносили. Чем больше зависал на ней, тем больше унижал, тем большим мудаком был… Меня ведь не учили любить, я и слова-то такого не знаю… А тут паника накрыла. Пытался делать вид, будто все также: идти по накатанному пути, быть привычным для общества козлом и скотиной. Только невкусно все это, неинтересно. Ни одна баба ее не заменит. Только она в голове сидит занозой. И от этого еще сильней ее ненавижу. Пытался с землей сравнять, уничтожить ее, суку. И тот спор… Он на руку мне был. Если бы Рома не предложил, я бы сам что-нибудь такое замутил. Думал, утолю жажду, потешу самолюбие и выброшу ее, как мусор ненужный… Только все совсем не так вышло… Сам себе яму вырыл и в нее же угодил, – мне кажется или я слышу слезы в его словах? Не могу понять, о чем он… Его речь такая сбивчивая. Но одно ясно: Назар влюблен. И он сделал больно этой девушке, а теперь она его не может простить. Он глубоко несчастен, пытается вернуть все, но безрезультатно… Теперь становится понятным его подавленное состояние в последние дни. Что-то произошло во время его отсутствия в городе. Что-то очень нехорошее.

– Назар, я не знаю, что именно ты сделал этой девушке… Но любящее сердце готово простить многое, – произношу в темноту, желая хоть как-то поддержать его.

В ответ на мои слова он начинает смеяться. И столько боли слышится в этом смехе, столько отчаяния. Он молчит. Я уже и не жду ответа. Но спустя долгое время он наконец выдает:

– Лейла ненавидит меня. Я – чудовище. И правильно делает. На ее месте я бы уничтожил себя…

Вот уже минут десять кручусь перед зеркалом, любуясь отражением. Прозрачное кружевное черное платье, будто вторая кожа, обтягивает фигуру, глубокое декольте и вырез на спине до пояса не оставляют простора для фантазии. На мне нет ничего, кроме тонкой материи и золотой цепочки на шее. Любуюсь на свое отражение с волнением в каждой частичке тела, ожидая реакции моего мужчины.

Вдруг раздается грохот входной двери, заставляющий сердце пропустить удар. Наконец-то. Прикрываю глаза, пытаясь хоть на толику унять бешеное сердцебиение.

Приблизившись к парапету лестницы, замечаю на первом этаже Артема. Сбросив сумку на пол, он осматривает помещение гостиной. Заметив накрытый посреди комнаты стол, озадаченно хмурится. Боже, как я скучала по нему… по сильному, своенравному – самому лучшему. Всего сутки разлуки, но так много всего произошло. Мне просто необходимо сию же минуту оказаться в его объятиях, почувствовать его.

Игнорируя колотящееся в груди сердце и дрожь в ногах, спускаюсь навстречу. Подняв голову, он замечает меня. Я вижу, каким жадным взглядом он исследует мое тело, задерживаясь на уровне груди. От увиденного в глубине его глаз пляшут языки пламени, и это доставляет мне дикое удовольствие. По телу разбегаются колкие мурашки от того, как жадно он смотрит на меня. Кажется, будто Артем руками меня ласкает, а не взглядом. Замираю на предпоследней ступеньке. Так бы и сорвалась, запрыгнула в его объятия. Но я женщина сильного мужчины, я не должна показывать своей слабости. Он смотрит на меня, не отводя глаз. Руки в карманах, голова чуть склонена вбок. Губы Артема кривит улыбка… он предвкушает, раздумывает над тем, где и как возьмет меня. Во взгляде самая темная ночь, по напряженной позе понимаю, что он в секунде от прыжка.

– Шикарное платье… надеюсь, никто из персонала тебя в нем не видел? – выгнув бровь и слегка приподняв уголки губ. Боже, этот хрипловатый голос распаляет мое нутро, посылая новые толпы мурашек по коже.

Улыбнувшись, неспешно продолжаю спускаться по лестнице, приближаюсь к нему, останавливаясь на расстоянии в несколько сантиметров.

– Я всех отпустила, приготовила нам ужин, – указываю взглядом в сторону накрытого стола.

Артем молчит. Только во взгляде черти пляшут. Секундная пауза, и я в его руках.

– Ну вот, Артем, никакой выдержки, – улыбаюсь про себя, с упоением смотря в его глаза, с каждой последующей секундой утопаю в дурмане желания.

– Шикарный ужин, – шепчет он, одной рукой удерживая меня за талию, а второй ладонью обхватывая мою грудь.