– Да, немножко. Когда-то я работал в отделе «Наш сад» газеты«Свид мейл».

– Тьфу! – воскликнул полковник. – Но это же меньше, чемничего! Я тоже могу писать статейки, списывая их из «Энциклопедии садоводства»и журнала «Садоводство». Ну ладно, не обижайтесь. Поплюйте на руки и беритесьза науку: вам надо хорошенько разобраться в компостах и соломе, научитьсяпользоваться мотыгой, рыть глубокие траншеи для душистого горошка ну и делатьвсе остальные прекрасные дела. Вы способны на это?

– Все это я делал еще в детстве.

– Знаю. Я знаком с вашей матушкой. Так и решим.

– Но нужны ли садовники в «Мидоубанке»?

– Будьте уверены, – сказал полковник Пиквей. – Каждый сад вАнглии нуждается в садовнике. Вот увидите, они будут рады вам. Сейчас трудновыбирать. Летний семестр начинается двадцать девятого.

– Значит, я должен работать садовником и держать глазаоткрытыми?

– Да. Надеюсь, что двенадцатилетние красавицы вас несоблазнят. – Полковник придвинул ему лист бумаги. – Какое имя вы себе возьмете?

– Адам. Это больше всего подходит в данном случае.

– А дальше?

– Как относительно Идена?

– Я не уверен, что это созвучно с первым. Лучше Адам Гудмен.Это красивее. Идите и поработайте над своей биографией вместе с Джонсоном. – Онпосмотрел на часы. – Для вас у меня больше нет времени. Я не хочу заставлятьждать мистера Робинсона. Возможно, он уже здесь.

Адам (будем называть его новым именем) остановился у дверей,услышав эту фамилию.

– Мистер Робинсон? – с любопытством спросил он. – Он придетсюда?

– Несомненно, – ответил Пиквей. В тот же момент послышалосьжужжание зуммера. – Он уже здесь. Мистер Робинсон всегда пунктуален.

– Скажите, – с любопытством спросил Адам, – кто он вдействительности? Как его зовут?

– Его имя, – сказал полковник Пиквей, – мистер Робинсон. Этовсе, что знаю я и что знает кто-либо другой.

Человек, вошедший в комнату, вряд ли соответствовал своейфамилии. Точнее, фамилия Робинсон совсем не подходила ему. Он мог бы бытьДеметриусом, Айзекштейном или Перонной, хотя и к этим именам он подходил стольже мало. Он не был ни греком, ни евреем, ни португальцем, не походил на латиноамериканца.Но меньше всего он был похож на англичанина по фамилии Робинсон. Был он красив,великолепно одет. Смуглое, а скорее – желтоватое лицо, грустные темные глаза,широкий лоб. Когда он говорил, приоткрывались крупные белые зубы. Рукиухоженные, красивой формы. По-английски изъяснялся без малейшего акцента.

Он и полковник Пиквей обменялись любезными приветствиями.

После того как мистер Робинсон уселся и закурил сигарету,полковник Пиквей сказал:

– С вашей стороны было очень любезно согласиться помочь нам.

Мистер Робинсон с наслаждением затянулся, выпустил дым инаконец заговорил:

– Мой дорогой друг, я думаю, вы знаете то же, что и я. Уменя масса знакомых, и они мне многое рассказывают. Не знаю почему.

На это «почему» полковник не смог ничего ответить.

– Из ваших слов я делаю вывод: вы уже слыхали о самолете АлиЮсуфа.

– В пятницу, на прошлой неделе, – ответил мистер Робинсон. –Пилотом был молодой Роулинсон. Но катастрофа произошла не по его вине. Здесьзамешан некий Ахмет – старший авиамеханик. Он получил очень выгодную работу приновом режиме.

– Значит, это действительно была диверсия. Мы в этом несомневались.

– Да, этот бандюга – я имею в виду Али Юсуфа – пал жертвойподкупа и предательства. Правда, его система народного образования не можетбыть названа благоразумной, по крайней мере на мой взгляд. Но теперь это неимеет значения. Нет ничего мертвее, чем мертвый король. Нас интересует то, чтооставляют после себя мертвые короли.

– И что же?

Мистер Робинсон пожал плечами:

– Надежный банковский вклад в Женеве, скромный вклад вЛондоне, значительное имущество в его стране – на него наложил лапу новыйрежим... И наконец, небольшое личное имущество...

– Небольшое?

– Относительно. Во всяком случае, небольшое по объему.Удобное для ношения при себе.

– Но на теле Али Юсуфа, как вам известно, ничего не нашли.

– Нет. Потому что он вручил это молодому Роулинсону.

– Вы уверены? – резко спросил Пиквей.

– Не очень, – извиняющимся голосом ответил мистер Робинсон.– Во дворце так много шпионов. Все не могут быть правдивыми. Но слух об этомбыл.

– Но на теле Роулинсона тоже ничего не было...

– В этом случае, – промолвил мистер Робинсон, – можнопредполагать, что они ушли из страны другим путем.

– Что значит «другим путем»? Что вы имеете в виду?

– Роулинсон, после того как покинул дворец, где получил отАли драгоценности, побывал в одном кафе. Находясь там, он ни к кому не подходили ни с кем не разговаривал. Затем Роулинсон наведался в отель «Риц-Савой», гдеостановилась его сестра, и пробыл там около двадцати минут. Сестры в номере небыло. Потом зашел в «Мерчентс-банк» на Виктория-стрит, где и разменял чек.Когда Роулинсон вышел из банка, начались волнения. Он отправился на аэродром,откуда вылетел на самолете, подготовленном сержантом Ахметом. Али Юсуф пожелалосмотреть с воздуха только что реконструированную автостраду. Он остановил свойавтомобиль в начале дороги, где приземлился Роулинсон. Вылез из машины, вскочилв самолет. Самолет взлетел. Остальное вы знаете.

– И какой же вывод сделали вы?

– Тот же, что и вы, дорогой мой. Что делал Боб Роулинсонцелых двадцать минут в комнате сестры, если ему сказали, что ее не будет довечера? Он оставил ей записку, написанную очень небрежно, что вполне можно былосделать и за три минуты. Чем он там занимался все остальное время?

– Вы намекаете на то, что Роулинсон прятал драгоценностисреди вещей сестры?

– Похоже на то. Но кто знает, так ли это? Миссис Сатклифбыла эвакуирована вместе с другими британскими подданными спустя несколькосуток. Кажется, она прибывает в Тилбюри завтра.

Пиквей кивнул.

– Проследите за ней, – сказал мистер Робинсон.

– Мы собираемся это сделать, – ответил Пиквей. – Все ужеорганизовано.