– Ну что ж, ребята, – вмешалась Ирина Геннадьевна, наша учительница. Она давно вошла в класс и слушала разговор. – Я считаю, что в Ваниной истории всё так и было. Спасибо тебе, Ваня. Ставлю тебе пятёрку за наблюдательность! Мы теперь знаем, что вороны – очень умные птицы и…

Света не дала закончить:

– И ещё вороны понимают, что поступать с другими нужно так, как хочешь, чтобы обходились с тобой!

Раньше я думал, что школа – самое большое наказание. Никакой свободы! Уйти без разрешения родителей нельзя, на уроках шуметь нельзя, на переменах нельзя бегать по коридорам или на улице. А как высидеть шесть часов без движения?!

Многие школьные предметы, такие как технология, окружающий мир, казались ненужными, ведь я собираюсь стать музыкантом. Я уже написал несколько песен, немного играю на электрогитаре. Хочу создать свою группу и ездить с концертами по всему миру.

В первой школе мне было плохо, потому что я не мог соблюдать все правила, было трудно сидеть на месте весь урок. И я очень раздражал этим классную руководительницу, Веру Ивановну. Она постоянно делала мне замечания: «Штыриков, ты почему опять уроки не сделал? Штыриков, почему ты дневник не заполнил? Штыриков, ты зачем Федотову стукнул по спине? Будешь так себя вести – поставят на учёт, а там недалеко и до колонии». В результате большинство одноклассников стали сторониться меня – боялись учительницы.

Замечания Вера Ивановна писала в дневнике красной ручкой. Дома меня сильно ругали, особенно отец. Однажды я не выдержал и кинул в учительницу органайзер. Собрали педсовет, вызвали родителей. Говорили, что меня надо отдать в коррекционную школу для детей с задержкой развития. А в обычной школе не место таким агрессивным детям.

И родители перевели меня в другую школу. Там мне очень повезло. Классная руководительница, Елена Петровна, ко мне хорошо отнеслась. Узнала, что я хочу стать музыкантом, и выяснила, какую я люблю музыку. На уроке музыки Елена Петровна рассказывала много интересного. Не только про классиков, но и про современных музыкантов, даже про популярные молодёжные группы. Иногда в конце урока она просила меня сыграть ребятам на гитаре что-нибудь «из своего». Я стал в классе популярным, во всяком случае, никто меня не сторонился.

А ещё Елена Петровна приносила мне стихи современных рэперов. Я заинтересовался чтением, даже классикой. Да и на уроках стал внимательнее, потому что мне разрешили на перемене бегать с ребятами на футбольном поле.

В следующем году Елена Петровна собирается создать школьный театр. И считает, что такой музыкант, как я, просто необходим! Мама сказала, что «она точно на своём месте». Я не совсем понял, как человек может быть не на своём месте, если долго этому учился. Но я рад, что у меня такая учительница – школа перестала быть наказанием.

Сейчас я учусь в третьем классе, и эта история для меня уже в прошлом. Но тогда я думал, что больше в школу ходить не буду, – так мне было плохо!

На самом деле я очень люблю учиться. С какой радостью мы с мамой готовились к первому сентября – покупали рюкзак и школьные принадлежности, спешили утром на торжественную линейку. Мне очень нравилась наша учительница, Ольга Сергеевна. На её уроках было интересно, мне так хотелось заслужить её внимание, что я старался делать домашние задания сразу, как только приходил из школы. Родители были довольны моим усердием, но Ольга Сергеевна почти никогда меня не хвалила.

Во второй четверти со мной случилась беда. На уроке мне очень захотелось в туалет, видимо, из-за свекольного салата, который был на обед. Я поднял руку и сказал о своем желании Ольге Сергеевне. Она нетерпеливо отмахнулась, сказала, чтобы я потерпел до конца урока. Я терпел, терпел, сколько мог, а потом – не выдержал, почти в самом конце урока. Ребята стали принюхиваться, смотреть в мою сторону. Ольга Сергеевна закричала, чтобы я немедленно вышел из класса. Я заплакал от стыда и обиды и побежал в туалет. Кое-как почистил одежду и позвонил маме. Она забрала меня.

На другой день я пришёл в класс и ужаснулся. На доске висел рисунок. На нём был изображён мальчик, похожий на меня. Он стоял у доски с запачканными брюками. Ребята смотрели на меня и шушукались, некоторые смеялись, глядя мне в глаза. Кое-кто нарочно стал принюхиваться. Я не выдержал и опять заплакал.

Тут в класс вошла Ольга Сергеевна, посмотрела на рисунок, потом на меня и строго приказала мне перестать реветь, а потом как ни в чём не бывало начала объяснять урок. На перемене меня снова стали дразнить, а мой приятель Мишка, который сидел со мной целую четверть, от меня ушёл. Я почти два урока был за партой один. Неожиданно на последнем уроке ко мне пересела одна девочка, Юля. Хотела меня поддержать. И мне стало немного легче – меня поддержали, жаль, что это была не учительница.

Я рассказал о случившемся маме, и она пошла в школу, чтобы поговорить с Ольгой Сергеевной. А та заявила маме, что я сам виноват – надо было сходить в туалет до урока. Мама больше не стала с ней разговаривать.

На следующий день идти в школу совсем не хотелось, но мама потребовала, чтобы я шёл с гордо поднятой головой – никакой моей вины нет, в жизни каждый может попасть в смешное положение. Было, конечно, тяжело, особенно первую неделю. Но мне помогала Юля, которая сидела со мной за партой и вела себя как настоящий друг. Постепенно ребята перестали меня дразнить. А через какое-то время Ольга Сергеевна ушла из школы. Незаметно. Её заменила другая учительница. Мама сказала, что она профессионал, для неё важно не просто передавать знания.

Я решил, что когда вырасту – обязательно стану учителем младших классов. И буду защищать своих учеников от школьных обид, от несправедливости, чтобы они всегда с радостью бежали в школу.

Однажды со мной произошёл большой конфуз. Так этот смешной случай назвала моя мама. Я участвовала в концерте, посвящённом празднику 8 Марта. В зале много гостей. Пришли мамы и папы, бабушки и дедушки. И их друзья, наверное, тоже. Все сиденья были заняты, и многие стояли.

Для каждого танца у нас были свои костюмы. Пока одна группа танцевала, другая переодевалась. Я участвовала в семи постановках. Поэтому времени на переодевание было очень мало.