очень полная. Мама не любит лошадей.

— Отлично. Дальше.

— Мама не работает. Мама никогда не слушает меня! Ты — не моя мама!!!

— Ты уверена?

— Да!

Мама всегда рядом

— А скажи. Ты себя любишь?

— То есть?

— Считаешь ли себя умным? Красивым?

— Что с тобой?

— Думаю.

— Думаешь? О чем?

— Думаю, каким я себя считаю. Не знаю. Даже не знаю.

— Похоже, что бы ты о себе ни подумал, ты себя останавливаешь?

— Да.

— А как останавливаешь?

— Подумал: «умный». Потом подумал: «есть и умнее». И так со всем.

— А кто тебе так говорил: «есть и поумнее тебя»?

— Мама. Она прямо так не говорила, но постоянно осаживала.

— У тебя такое лицо… Что с тобой?

— Обидно. И грустно. Чувство безысходности. Ведь все равно нельзя ничего изменить. Прошлое не вернешь.

— Прошлое возвращать не надо. Единственное, что нужно изменить — это заметить, как ты все время носишь с собой маму и осаживаешь себя ею вместо того, чтобы поддерживать.

— Как это?

— Вот ты хотел сказать, что ты умный и тут же осадил себя: «есть и умнее». А зачем?

— Не знаю, я привык. Я не замечаю, как я это делаю.

— Правильно. Но теперь-то ты заметил?

— Хм. (Смеется)

— Что?

— Я подумал: «Надо замечать. Надо замечать. Все равно ничего не получится».

— Это мама так говорила — «все равно ничего не получится»?

— Ну да.

— Надеюсь, сейчас ты тоже это заметил? Не будешь говорить, что ничего не получилось?

— Нет, теперь не отвертишься … (Смеется)

Меня нет

— Все мое детство мама была занята. Ей всегда было некогда. Она всегда была повернута ко мне задницей!

— Тебе не хватало мамы? Ты как-то ощущала ее отсутствие? Скучала?

— Нет. Я просто чувствовала пустоту. И очень ее боялась.

— Чего ты боялась?

— Что она будет кричать. Всякий раз, когда она замечала меня, она была чем-то недовольна. Лучше было быть незамеченной.

— А что было страшнее всего?

— Оказаться плохой.

— Получается, чтобы получать подтверждения своего существования, тебе нужно было делать что-то не так. Либо ты плохая, либо никто.

— Наверное, да.

— Теперь я понимаю, почему ты так часто бываешь противной. Чтобы я заметила тебя?

— И это очень обидно — то, что ты говоришь.

— А сейчас мне очень жалко тебя.

— Я не слышу, что ты говоришь.

— Как это?

— Пропускаю. Я не знаю, что делать с твоей жалостью.

— А с обидой что делать, знаешь?

— Конечно. Плохое я накапливаю. А хорошее пропускаю без внимания.

— Получается, я никак не смогу тебе помочь. Только навредить.

— Да. Но я не хочу так.

Про тайные желания

— Я никогда не знаю, что дальше. Я не знаю, чего я хочу.

— Ты так плачешь, что кажется, будто до тебя никому нет дела.

— Нет, просто это же мои желания. Они никого не касаются. А если я их выскажу, придется их удовлетворять.

— Да, и что же? Хорошо…

— А вдруг ты напротив узнаешь их и помешаешь мне как-то.

— Поэтому лучше скрывать, чего ты хочешь?

— Да, конечно. Я вообще не знаю, как с тобой обращаться, что можно просить, а что нет.

— Но ты никогда не спрашивала, как со мной обращаться.

— Я не знаю, можно ли спрашивать.

— Тогда ты в тупике. Ты не знаешь, как со мной обращаться и не спрашиваешь и даже не спрашиваешь, можно ли меня спрашивать, как со мной обращаться. Я никак не могу к тебе приблизиться.

— Да, это так. Я почему-то не хочу, чтобы ты меня узнавала. И не хочу узнавать тебя.

— Жаль.

— Да.

— Видишь, ты все же узнала обо мне немного больше: что мне жаль, что ты не даешь мне приближаться.

— Ха-ха.

— Мне удалось протиснуться на миллиметр…

— И что дальше?

— Я не знаю. Но на всякий случай напоминаю тебе, что я искренне хочу принести тебе пользу и как можно меньше вреда.

— Это ведь очень большая работа: узнавать других людей! Это тяжело.

— А так ты, конечно, в своем анабиозе очень легко живешь. Припеваючи! В фантазиях о том, как мир выпытывает у тебя твои желания, чтобы свести к минимуму вероятность их исполнения! Не жизнь, а сказка. Радоваться: как?

— …Сначала я хотела машину, а он нет. Потом я уговорила его, и он согласился (плачет).

— Что же ты плачешь?

— Не знаю. Получила то, что хотела, а чувства такие же, как в случае отказа.

— Правда. Тебе это что-то напоминает?

— У меня так с детства. Я всегда гашу себя.

— Как ты гасишь себя?

— Я говорю себе, что он согласился через силу и теперь не рад.

— Было бы странно, если бы он еще и светился от счастья. Он вообще не хотел покупать машину. Но согласился из любви к тебе. Можно, например, порадоваться этому.

— А как порадоваться? Если я — возмутитель спокойствия в его жизни?!

— А это он тебе так сказал?

— Нет.

— А кто?

— Так бабушка всегда говорила (плачет).

— А бабушку ты теперь всегда носишь с собой?

— Да. Нет. Да.

— Можно попробовать оставить бабушку в покое, а к мужу подойти и спросить, являешься ли ты в его жизни возмутителем спокойствия.

— Он скажет, что нет (плачет).

— Я тоже так думаю. Но непонятно, почему ты плачешь? Порадуйся вместо этого…

— А как радоваться, как? Я не умею.

— Не бывает такого. Радость присуща человеку изначально, как внутренний ответ на достижение желаемого. Вопрос в другом: как ты делаешь, чтобы не радоваться? Как именно «гасишь» себя?

— Пугаю себя (плачет).

— Сейчас тоже?

— Да.

— Заметила, как именно?

— Боюсь, что стану радостным идиотом.

— Существование радостных идиотов — это миф. Обычно идиоты сидят на кровати и раскачиваются. Или тихо сосут свою ногу. Ничего радостного…

— Тогда я себя иначе буду пугать. Что стану «звезданутой» и буду радоваться не переставая.

— Не бойся, у тебя не получится. Максимум — один раз из десяти. Полная ж*па

— Как я могла попасть в такую ситуацию, как? Это полная ж*па.

— Ж*па, да. Полная ж*па. Но уже пора вылезать из нее.

— Как?!

— Да так, вынуть одну ногу, вторую. Отряхнуться. Одежду постирать. Отойти от этой ж*пы подальше.

— Но я же буду стоять и думать, что вообще не должна была попадать в эту ж*пу.

— Это и есть ваша главная ж*па. Вы уже попали в нее, надо как-то отползти. Вместо этого вы думаете, что не должны были попадать в нее.

— То есть?

— То есть, вы все время пытаетесь находиться не в том месте, где вы находитесь. У вас есть претензия, что вы можете перемещаться в пространстве и времени силой мысли. Вы уже в