Перебирая документы, я думала только об одном: какое мне дело до этого… Коэна? Он хам и эгоцентрик. Но, признаю, очень привлекательный.

– Как всегда пунктуальна, – оборвал мои мысли веселый голос. Заглянув за монитор, я увидела в дверях Ивана Солнцева – единственного адекватного человека в сумасшедшем доме, то есть в нашем офисе. – Доброе утро, Воронцова! – прогудел Иван низким басом. Голос медведя из сказки этому веселому, темноволосому, коренастому мужчине отлично подходил.

– Привет, – ответила я и начала усерднее копаться в бумагах. Все, выкидываю из головы странного художника, нашу встречу на мосту, мое любопытство. Живу дальше, как всегда. – Не видел факс? В пятницу прийти должен был, от Котова Валентина Михайловича, – поинтересовалась я у Ивана, всем видом показывая, что думаю только о работе.

– Не-а, – Иван повесил пиджак на вешалку и плюхнулся на свой стул – тот боязливо скрипнул. Расслабленно улыбнувшись, брюнет добавил: – Я единственный, кто сегодня опоздал, так что за Марию не беспокойся. Настроение у нее хорошее. Можем кофе попить. Как провела выходные?

В ответ я застонала и выпустила из рук все листы: они веером разлетелись по паркету кабинета, и я принялась их собирать, тихо ругаясь.

– Яна? – в голосе Ивана послышалось беспокойство. Надеюсь, он не пялится на мой зад, пока я ползаю на коленях. – С тобой все в порядке?

– Нет, – вздохнула я, быстро собрав документы, и вернулась на свой стул. Вопреки обычной жизни, меня волновала не работа, а совершенно иное. – Ты знаешь что-нибудь о Константине Коэне?

Почему я задала этот вопрос человеку, который кроме футбола, машин и немного философии ничем не интересовался? Мне нужно рассказать о произошедшем, но я не могла поговорить с подругами – они тут же принялись бы сводить меня с этим Коэном, а я пока не поняла, хочу ли видеть его снова. Если спрашиваю о нем… то, наверное, хочу?

Реакция Ивана меня удивила – и он туда же. Коллега приоткрыл рот и приподнял брови «домиком», напоминая мишку, у которого забрали бочонок с медом. Я бы рассмеялась, не будь мне так неловко.

Вздохнув, я максимально спокойно добавила:

– Да, да, Яна Воронцова интересуется мужчиной. Но сразу изменю ход твоих мыслей – интерес спортивный. Я поспорила с Сашей.

Вру, хотя ненавижу врать! Этот Константин определенно меняет мою жизнь. Но к лучшему ли?

– Поспорила? – недоверчиво переспросил Иван.

Я придала взгляду серьезности и кивнула, а коллега усмехнулся:

– Хорошо. Я узнаю у Саши об этом споре, спасибо за отличный предлог позвонить ей.

Черт! Я забыла, что несколько месяцев назад Саша напросилась в мой офис на корпоративную вечеринку и Иван весь вечер крутился вокруг моей подруги. Он до сих пор не мог выкинуть красивую блондинку из головы. Ладно, надеюсь, оно того стоит и Иван что-нибудь знает: он давно в сфере бизнеса, может, слышал о корпорации «Пейнт».

Иван с деловым видом уточнил:

– Как, говоришь, его зовут?

– Константин Коэн. Он художник, работал на компанию «Пейнт». Эта компания занимается продажей картин.

– О, да ты и сама неплохо справилась, – подтрунил Иван, разминая пальцы. – Мне бояться за Коэна? Сталкер из тебя отличный.

Захотелось кинуть в коллегу чем-нибудь тяжелым. Вместо этого я широко улыбнулась и попросила:

– Ванечка, ну вспомни что-нибудь. Или у Эдуарда спроси.

– Не буду отвлекать Ковалева, сам справлюсь! – Прекрасно, этого я и хотела добиться: Ивану только повод дай с кем-нибудь посоревноваться. В данном случае, в добывании информации. – Коэн… Коэн… – бормотал мужчина, потирая лоб. На миг Иван затих, и я испугалась, что перенапрягла моего недалекого от искусства (как, собственно, и я сама) друга. – Коэн! Это же который Константин! – Иван вскинул руками, изображая непонятный, но явно радостный жест болельщика спортивной команды, а потом вскочил и весело пропел: – Би-и-и-н-го! Янка, би-и-и-и-н-го!

– Бинго, – пробормотала я, усаживая Ивана обратно в кресло. – Тише, а то начальство прибежит узнать, почему «бинго». Так что ты вспомнил?

– Константин Коэн приехал в Москву из какого-то поселка в восемнадцать или девятнадцать лет. Он был уличным художником, не поступил в художественную академию, но это не помешало ему подписать контракт с компанией «Пейнт». Давно это было…

– Пять лет назад, – вставила я.

Иван изумленно вскинул бровь, мол «и это знаешь?!»

– Короче, – Иван, видно, расстроился: он не сказал мне ничего интересного. – Год спустя после подписания контракта Костя Коэн послал все к чертям и уехал из Москвы, а компания вскоре начала сбавлять обороты. Думаешь, чего это я так хорошо все помню? Грандиозный скандал был. «Пейнт» чуть не разорились, до сих пор еле концы с концами сводят. Ну а компанией кто руководит, угадаешь? – Я пожала плечами. – Наша начальница! Ей поэтому пришлось рекламное агентство открыть, чтобы покрыть убытки и быть на плаву… Яна, а какое тебе до Коэна дело? Для спора он так себе кандидат. Я думал, вы на красавчика из «Тиндера» спорить будете. Ну или на Эдика в крайнем случае.

Пару мгновений я молчала, переваривая большое количество новой информации. Наша начальница руководит «Пейнт»? Мария Дмитриевна? Бред. Эта гламурная женщина вряд ли близка к искусству. Но я решила проверить информацию в интернете. Все-таки надо было сначала почитать статьи, а то я, по старинке, бегу все узнавать вживую.

Я сделала глубокий вдох и пробормотала:

– Ого. Да ты прям «Википедия».

Иван взъерошил свои темные волосы.

– Не очень похоже на спор, Янка…

– А про Марию Дмитриевну ты уверен? Я думала, у нее только наше агентство…

– Ну посмотри в великом «Гугле», – обиделся Иван. – А я больше ничего не скажу!

– Прости. Слушаю тебя внимательно. – Я одарила «мишку» заискивающей улыбкой. – Ты мне очень-очень помогаешь выиграть спор!

Ваня недоверчиво насупился, а потом махнул огромной ладонью и продолжил рассказ. Ему, вероятно, самому было интересно посплетничать о делах начальницы и талантливом художнике.

– Этот паренек горы сворачивал. В фирму, где я тогда работал, привезли его картину. И, представляешь, повесили в вестибюле! По сей день помню нарисованную морскую пучину, затонувший корабль, сундук с сокровищами, – уголки губ Ивана дрогнули в улыбке. – Парнишка был талантлив, ему бы это… как оно называется… выставки свои открывать! А он коммерческие заказы выполнял. Помню, смотрел я на ту картину, и она словно оживала. Представляешь? Мне тогда казалось, я схожу с ума, настолько живая вышла работа! Думаю, даже фотографии не такие яркие и наполненные жизнью, как та картина.

– Ты говоришь о Константине, словно он умер, – пробормотала я, хмурясь. Вот это новости. Я, конечно, предполагала, что мой новый знакомый талантлив, но настолько… Ладно, теперь он может вести себя как напыщенный индюк. Маэстро же!