«Теперь я способна удержать ее. Я владею собой. Я хочу бежать. Мир стал прохладным, синим, зеленым и белым словно лед: тихим, наполненным цветочными и пряными запахами. Сердце мое бьется медленно, ноги твердо стоят на земле: я ищу себе покоя».

Мир красен и жарок, он пахнет землей и кровью, густыми и терпкими ароматами мяса.

«Я отказалась от всего этого ради возможности жить человеком. Я сказала моим родителям, что сумею это сделать, обещала взять на себя всю ответственность; сказала им, если они не найдут мне работу в Семье, то я отыщу себе дело где-нибудь вовне – там, где они не будут спокойны за мою безопасность».

Ты дура.

«Ябольше, чем ты позволила бы мне стать. Больше, чем инстинкт, больше, чем беготня, охота и случка. Мои родители жертвовали всем, чтобы я выжила и стала взрослой. Они дали мне ключи, научили стать человеком».

Ты – Карнея... уродка... чудовище с клеймом проклятия и никогда не станешь чем-либо, кроме зверя.

Кейт открыла глаза и поглядела на руки. Человеческие. Она ощутила цветочный аромат духов и вынудила себя не замечать ни вкуса соленых слез на губах, ни мокрых, воспаленных глаз. Она не покорится голосу ненавистного второго «я». Она способна стать существом высшим, а не обреченным на проклятие зверем, которым она родилась. И обязана стать.

Холодная и гладкая полированная мраморная стена приятно остужала сквозь тонкие шелка. Припав спиной к стене, она перевела дух, позволив камню ласкать кожу шеи. Только что бывший доступным ей мир, совершенный словно кристалл, исчез, утонул в тусклых, безжизненных тонах, окутавших все вокруг после того, как она вышла из приступа. Теперь Кейт приближалась к стадии Краха. Уныние уже одолевало ее. Не слишком ужасное на этот раз – ведь Трансформация так и не произошла, а цена, которую приходилось платить за дикое и радостное самозабвение, свойственное Карнее, всегда бывала пропорциональной... Вместе с Крахом близились и волчий голод, и летаргия, и остальные симптомы. Хуже того, на сей раз расплачиваться придется, зная о близкой угрозе... и очень скоро.

Однако сегодня удовлетворения не было. Она попросту отложила проблему. Тело ее требовало Трансформации каждые сорок дней – вне зависимости от того, насколько уместным или опасным мог оказаться подобный процесс. Она планировала и приспосабливалась... или же попадалась.

– ...и невзирая на это, ты впустил его сюда. Именно сегодня.

Она приподняла голову и открыла глаза. Голоса. Они доносились из коридора, прячась за закрытыми дверями одной из комнат. Кейт уже давно слышала их, но, погрузившись в трясину собственных проблем, не различала звуков.

– Он настойчиво утверждал, что должен немедленно встретиться с вами... сказал, что ему нужно обсудить с вами вопросы, способные внести изменения в планы Сабиров.

Сабиров?

Кейт показалось, что она узнала обладателя первого голоса, – Бранард Доктиирак. Кем был второй, девушка не имела представления, но если она не ошиблась насчет первого, то ради какого переполненного дьяволами пекла Доктиирак ведет переговоры с Сабирами? Особенно в преддверии альянса с Галвеями...

– Он только хотел еще раз услышать от меня, что мы готовы передвинуть ночь свадьбы. И намекнул, что его людям необходимо знать о любых изменениях: чтобы решить, не потребуется ли больше людей, не придется ли вести их другим маршрутом – однако его не интересовало что-либо реальное. У него вовсе не было никаких действительно неотложных причин разговаривать со мной, а тем более в эту ночь.

– Если б я не услышал от него отзыв, то не впустил бы его, но вы же сказали...

– Я не передумал тем не менее. Пока владения Галвеев в Калимекке не перейдут в наши руки, мы не станем ничем раздражать Сабиров. Тем более силой выставлять их курьеров. Однако лишь только мы полностью укрепимся в Доме, я хочу, чтобы посланца убили. Он – Сабир, хоть и из дальней родни, и он был со мной непочтителен.

Последовала пауза.

– Я позабочусь об этом, параглез.

– Хорошо. Но я оставил свой бал и гостей и должен вернуться с соответствующими оправданиями, которые вызовут доверие. Были вестники?

– Нет.

– Жаль. Новый гонец предоставил бы самое удобное извинение. Так, хорошо... кто из списка моих нынешних гостей не был у меня на приеме?

– Кастилла и ее дети... ваш племянник Виллим, у него легкий грипп... Параглез Идрогар Пендат...

– Стоп. Идрогар здесь и даже не показался у меня?

– Именно так. Он прибыл вчера и дожидается, когда у вас найдется для него свободное время.

– Он создает мне проблемы на Территориях. Он добивается большей власти над делами в Старом Джирине.

– Должен предположить, параглез, что на сей раз он только возобновит прежние требования. Он привел с собой много телохранителей, однако даров я не видел.

Кейт поняла, что Доктиирак усмехается.

– Наконец хоть какая-то выгода от всей этой долгой и расточительной ночи. В каких апартаментах он находится?

– В Летних Покоях, в Северном Крыле. Наилучшее место для... того, что вы, по-моему, задумали.

– Действительно. Прошу, проследи, чтобы смертельное заболевание кузена моего Идрогара не причинило ему чрезмерных неудобств. И не оставило отметин на теле. Завтра нам, возможно, придется предъявить труп, дабы подтвердить мой рассказ... Ну что может оказаться более веской причиной отсутствия на своем балу, как не срочный визит к одру умирающего возлюбленного родственника?

И снова короткое молчание.

– Однако, Пагос, прежде чем Идрогар умрет, выясни как можно точнее, зачем он сюда прибыл. Я не хочу случайно потерять ценную информацию.

– Как вам угодно, параглез.

Кейт услышала звук скольжения камня по камню... Потайные панели в Доме Галвеев передвигались с таким же звуком. Вне сомнения, Пагос, доверенный параглеза, отправился исполнять его поручения.

У нее не было времени удалиться, ибо дверь в конце коридора отворилась и параглез вышел. Замершая за изваянием, Кейт не могла видеть его, но тяжелую поступь и затрудненное дыхание она различала прекрасно. Не старый еще человек, но больной.

Параглез миновал Кейт, не взглянув ни направо, ни налево, и повернул в более широкий коридор, где столкнулся с несколькими гостями.

– Мой дорогой кузен внезапно захворал... – услышала девушка его извиняющийся голос.

Подождав мгновение, дабы убедиться, что параглез не вернется, Кейт наконец встала, выскользнула из-за статуи и заспешила на улицу. Теперь нужно явиться в посольство, чтобы в Семье узнали об услышанном ею. Заботы о Типпе – мелочь по сравнению с представившейся возможностью раскрыть затеянную Бранардом Доктиираком игру... Однако не менее важно решить, к какому члену Семьи обратиться. Если она допустит промах, придется давать объяснения, каким это образом ей вдруг удалось уместиться за статуей в конце коридора и подслушать разговор, происходивший за плотными дверями в другом его конце, и – кстати, в первую очередь – с чего это вдруг она оказалась за той самой стеной. Если выяснится истина, Кейт подозревала, что даже большинство членов ее собственной Семьи сочтут ее омерзительной, а остальные – в лучшем случае – перестанут доверять ей.