Осенью Александр провел новый набор в солдаты. Ожидались в ближайшем будущем серьезные потери, и он посчитал полезным иметь какой-никакой подготовленный резерв. Как не крути лучше ставить в строй бойца прошедшего КМБ, чем Васю с улицы. Однако набор этот выявил неожиданно неприятную для барона тенденцию: мобилизационный потенциал баронства явственно показал дно. Все отчаянные не семейные парни подходящего возраста, которым яркая, но порой короткая стезя воина казалась милее, чем монотонная и наполненная тяжелой работой жизнь землепашца, практически закончились. Новых добровольцев в основном удавалось рекрутировать среди тех, кто поселился здесь в прошедшем году и под предыдущие «волны мобилизации» не попал. Все же население баронства даже вместе с недавно присоединенными территориями вряд ли превышало тысяч сорок человек, то есть армия Александра, перевалившая суммарной численностью за восемь сотен, составляла больше двух процентов от населения. Такой процент, как для, по сути, полностью профессиональной армии в феодальном мире, был крайне обременительным для экономики и большинство владетелей — кроме тех, кто жил войной и кормился с награбленного — его себе позволить не могли. Да что там говорить, даже в конце девятнадцатого века на Земле, армии мирного времени редко превышали один процент от населения, а там средняя производительность труда была несравнимо выше.

После того как арбалетчики отстрелялись, на поле появилась конница. Выскочив из-за леска, всадники под командой барона Терс разделились на две группы и начали демонстрировать неприкрытое желание взять фалангу в клещи, нивелировав, таким образом, все преимущества копейщиков в схватке с кавалерией. Впрочем, сделать это оказалось не так просто: по команде сотника фаланга мгновенно начала загибать края назад формируя ощитинившийся во все стороны пиками еж. Арбалетчики и маги при этом оказались частично внутри построения, а частично полулежа под частоколом из копий: просто для всех стрелков места внутри формации не хватало, и это был стандартный, отработанный уже не раз маневр. Благо арбалет в отличие от того же лука можно перезаряжать и в горизонтальном положении.

Кавалерия видя, что копейщики успевают перестроиться, синхронно отвернули в сторону и принялись кружить чуть поодаль — вне зоны виртуального поражения стрелков, понятное дело, что на учениях никто в людей не стрелял — выискивая слабые места и поджидая удобного случая для атаки.

— А хорошо у них получается, — хмыкнул Серов, имея ввиду конницу, которой до появления барона Терс никто особо не занимался. — Синхронно, без суеты, видна уверенность в себе.

Как раз в этот момент две части конной сотни встретились на одной стороне от пехотного ежа и, повинуясь неслышной издалека команде, одновременно рванули в сторону противника. Даже с такого расстояния, было видно, как по пехоте прошла волна: даже если умом ты понимаешь, что это все учения и никакого реального боя сейчас не будет, тело все равно нервно реагирует на вид несущейся на тебя, закованной в сталь и опустившей пики, конной волны. Впрочем, строй не развалился и никто не побежал — наоборот копейщики начали уплотняться на угрожаемом направлении, те, кто стоял по флангам, принялись доворачивать свое оружие в сторону угрозы.

Одновременно с этим снова вступили в дело «перезарядившиеся» маги, пустив в еще одну группу деревянных щитов залп огненных снарядов. То ли нервное напряжение сказалось, то ли неудобная для совершения магических действий позиция внутри строя, но из шести шаров непосредственно в цель попали только два. Один воткнулся в землю, слегка недолетев, два прошли выше, а один и вовсе бесславно развеялся, совершенно не впечатлив при этом окружающих.

— Твари рукожопые, — сквозь зубы пробормотал Ариен, которому такие действия молодых магов не понравились совершенно. — Ну ладно, посмотрим, как вы завтра запоете…

Видимо ничего хорошего нерадивых учеников не ожидало. Впрочем, тут барон был максимально солидарен с другом, и тоже считал нормальным использование в обучении хороших стимулов. Именно в первоначальном значении этого слова, которое в древнем Риме означало остро отточенную палку, которой погоняли ослов. Как говориться, зачастую решительный шаг вперед является результатом увесистого пинка сзади!

Чтоб вооружить новое пополнение и более того создать кое-какой резерв вооружений на случай непредвиденных — которые во время войны случаются постоянно — ситуаций, пришлось снова залезать а земные еще запасы. От стартового капитала в двадцать килограмм золота или примерно пять с половиной тысяч корон осталось всего ничего — семь сотен золотых. Конечно, многие проекты все еще находились на той стадии, когда только поглощают деньги, и в будущем ситуация должна была пойти на поправку, однако до этого будущего еще нужно было дожить.

Несущаяся во весь опор конница не стала бросаться на копья, а в последний момент отвернула в сторону, и, заложив широкий вираж, отступила. Даже на весьма дилетантский взгляд Серова, шансы кавалерии в прямом столкновении при таких условиях были весьма неплохими. А если вычеркнуть из уравнения магов и арбалетчиков, так и вовсе. Слишком уж ненадежным выглядел пехотный еж, пытавшийся защитить себя со всех сторон, слишком редкий в таком случае получался забор из копий.

— Может что-то типа гуляй-города замутить? — Задумчиво почесал отросшую за несколько дней щетину, — или может гуситский табор… Телеги, скрепленные цепями и вот это вот все.

Вероятность того, что его маленькой фаланге удастся выбирать всегда места для битвы так, чтобы враг атаковал только с одной стороны — желательно с фронта — была достаточно небольшой.

— Нужно обдумать, — барон достал из-за пазухи блокнот и сделал в нем пометку на будущее.

Однако отложить это пришлось дальше, чем он рассчитывал. Третьего числа восьмого месяца, в Александров прискакал гонец с новостью, что замок Терс взят в осаду. Война началась.

На присыпанном первым снегом лугу перед замком бодро копошилась целая толпа народу. Долгая осень, поздние дожди делали практически невозможным перемещение по трактам, и как только температура, наконец, упала ниже ноля, подморозив раскисшую грязь только по недоразумению называвшуюся дорогой, армия Берсонзона тут же начала боевые действия. Быстрым маршем отшагав расстояние до замка недружественного барона, горожане свалились защитникам как снег на голову. Иронично, что первый снег свалился с неба в тот же день, выбелив чернеющие поля и луга вокруг.

Под стены замка пришла немаленькая по местным меркам сила. Пять сотен городского ополчения, конные дружины баронов Дорбан и Ури, наемная сотня лучников ну и прочая шушваль, которая всегда сопровождает феодальные армии, как будто самозараждаясь в присутствии больших скоплений войск, подобно крысам в грязном тряпье. В целом около восьми сотен человек.

Впрочем, несмотря на всю неожиданность, изгоном укрепление взять не удалось. Часовые на воротах не спали и успели их захлопнуть буквально перед носом у спешащих им помешать баронских дружинников. Попытка же начать штурм без подготовки — с десяток лестниц были заготовлены заранее — провалилась быстро и бесславно. Пехота, пренебрегшая защитой ради скорости, очень быстро поняла, что три десятка арбалетов на стенах — это достаточно весомый аргумент, чтобы с ними считаться.